— Сейчас, сучка, будешь благодарить дедушку своего. Я тебя…
Внезапно дом стал наполнятся дымом.
— Блядь, старик себя поджарил, — крикнул Бульдог, глядя на вырывающееся пламя из-под крышки погреба.
— Уходим! Теперь оно и к лучшему, все концы в воду, — крикнул Фикса, выпрыгивая в окно.
В дежурной машине с «милиционерами» сидели приятель Блядика по институту, следователь, ведший дело по взрыву «выборного штаба», Иннокентий Нематерный, который прихватил в напарники безработного родственника.
— Нет, Миша, мы так не договаривались, — сказал Нематерный, увидев горящий дом. Мы сматываемся. Не огорчайся, братан, этот хитрожопый мне заплатит. Иннокентий слово сдержит, ты получишь свою штуку.
Кате удалось встать, когда пламя уже ворвалось в её комнату, и связанной вывалиться в окно. Её подобрали подоспевшие соседи. Егор Варфоломеевич погиб, спасая внучку.
Фиксу и Бульдога, как и планировалось, встретила машина. Их угостили пивом… Через два дня неопознанные трупы с обезображенными кислотой лицами и кистями рук были найдены грибниками.
Блядик сидел в гостиничном номере, пил водку с Нематерным и ругал «тупых гоев».
— Иннокентий, помоги найти его. Ведь сейчас это не сложно. Возбуждено уголовное дело по даче…
— Ты скажи, на кой ты устроил весь этот театр с таким геморроем.
— План был хороший, пожар никто не планировал. Это из-за этих уродов. Помоги, — Блядик пьяно ударил по плечу Нематерного, — я хорошо заплачу.
— Ты пойми, Миша, если, как ты говоришь, он не простой, то это дело отдадут и непростому следователю. У меня в том районе не те связи. Если он ездил не на своей машине, неужели он будет фигурировать в деле? Ведь он наверняка уже понял, что на него объявлена охота, и ты в первой пятёрке его подозреваемых. И что-то мне подсказывает: он в милицию обращаться не станет. Тебя тупо завалят.
— Поэтому я должен выйти на него первым, — Блядик стукнул кулаком по столу.
— Ты, Миша, кулачки побереги, может пригодятся. Я знаю, что ты тоже не простой, и связей у тебя хватает. Зачем ты дёргаешь меня?
— Тут нужен чистый человек, как чистый ствол, понимаешь.
— Стараюсь. Значит, деньги у тебя есть. Моя цена десять тысяч зелёных, — Нематерный налил себе рюмку водки и выпил.
— Я согласен. Только учти, если он раньше выйдет на меня, денег, как ты понимаешь, тебе не видеть.
— Я думаю, пара дней у нас есть. Больше мне не звони. Буду здесь в это же время через два дня. Что делать тебе, знаешь лучше меня.
Катю спешно, после стрижки под мальчика и перекраски волос спрятали в санатории под чужим именем.
Базунов провёл бессонную ночь, стараясь понять, кто пытается на него выйти: «Единственная ниточка — нападавшие, убиты. Хозяин машины тоже мёртв. То, что они выходили на него через номер машины, это ясно. Пожар на даче в план не входил. Значит, изнасилование внучки это то, что должно было проявить его. Я должен был бы приехать на дачу или в больницу. Значит, должны были наблюдать и фиксировать по описанию. Надо искать машину, которая дежурила у дачи, или машину, которая подбирала налётчиков. Других концов пока нет… Хотя есть. Цели они не достигли и будут выходить на него через уголовное дело по нападению на дачу. Дело ведёт сын человека из моей системы, но этого никто не знает. Остаётся дождаться первого, интересующегося этим делом».
Базунов сел в новую «девятку», зарегистрированную на человека, который недавно умер в глухой деревне. Больше он не хотел рисковать людьми, поняв, что он оказался на войне без правил, которая может закончиться только смертью одной из сторон. Базунов спешил на встречу с отцом следователя, бывшим полковником угрозыска Антоном Платоновичем Корнеевым, с которым он познакомился на похоронах Чернина.
Корнееву долго объяснять не пришлось. Он поехал к сыну и дал инструкции по отслеживанию всех, кто интересуется делом «дачи».
Узнать, кто ведёт дело, было не сложно. Нематерный понимал, что прямой выход на следователя самое рискованное мероприятие, но выбора не было. Оставался один день, оговорённый с Блядиком. Обещанный гонорар решал многие проблемы.
Представившись страховым агентом, Нематерный вошёл в маленький кабинет тридцатипятилетнего майора угрозыска Павла Антоновича Корнеева, крепко сколоченного псковского мужика.
— Я, Павел Антонович, из страховой капании, которая должна будет платить страховку за сгоревшую дачу, у меня есть несколько вопросов по причинам пожара.
— Вряд ли я смогу вам помочь, дело ещё не закрыто.
— Видите ли, дом застрахован на солидную сумму. И наша фирма была бы вам очень признательна за содействие.
— Знаю я вашу признательность: бутылка виски и коробка конфет, — устало потягивая плечи в кресле, бросил майор.
— Зачем же так. Мы умеем ценить услуги. Давайте продолжим разговор в кафе.
— Что ж, рабочий день у меня уже закончился, можно и в кафе посидеть.
Нематерный был доволен собой. Майор оказался сговорчивым и за пятьсот зелёных согласился
