борьбе за мировое господство. Моисей взял в руки глину, из которой он сделал камень, исключив самою возможность рефлексии хотя бы какой-то совести. Должен остаться только долг перед Иеговой, раввином и прежде всего перед своим эго, перед своим «Сверх-Я». Чувство вины снималось, а вместе с ней и какие- либо угрызения совести.
«Если я не для себя, то кто будет для меня?
Если я только для себя, то кто я?
Если не сейчас, то когда?»
(Высказывание из Талмуда, Мишна, Абот).
При таких психологических установках атрофируются любые сдерживающие механизмы — остаётся только воля к исполнению заданной программы…
Дезинформация в освещении расового вопроса загоняет человечество в тупик неразрешимых социальных, политических и экономических проблем. Характерный пример борьбы «антифашистов» приводит известный французский писатель Жак Бержье в своей книге «Проклятые книги» (1971), рассказывая о том, как на собрании «Английской ассоциации развития наук» крупнейшие учёные требовали применения цензуры на научные открытия, доказывающие интеллектуальное неравенство различных рас и наций. Учёные утверждали, что подобные открытия играют на руку расистским теориям. В данном случае в науку вторглась политика и навязала свои взгляды. Эта очень опасная тенденция начинает доминировать в сегодняшнем мире, и научные открытия или исследования, доказывающие неравенство или несовместимость различных групп человеческого рода, становятся запретными, а их авторы подвергаются преследованию…
К сожалению, многие уважаемые политические организации бездумно подходят к выбору символики, не понимая её сути или подражая навязанным современным тенденциям. Правильно выбранный символ, как и удачно найденное слово, может стать ключом к сердцу нации.
«… ум человека всё забыл, потерял, с умом на путях жизни… это с плохим, заведомо плохим инструментом в стихии Вечности… но если ум — дурак, то рефлекс всегда стихиен, бессознателен, гениален, целесообразен и точен. Он в нужных деталях всё запомнил, отложил в крови…»
Эти слова русского философа Бренёва больше, чем слова, — это философско-поэтическая квинтэссенция, гимн генетической памяти человека.
Националистическая Германия, обратившаяся к спасительному инстинкту национализма, достигала невероятных высот в сплочении нации и, если бы она остановилась на достигнутом, не претендуя на мировое господство, более сильного государства и более сильной нации мир бы не знал. Но слишком опрометчиво арийский мир в лице германцев взялся за создание своей религиозно-политической философии, своего нового мировоззрения, которое могло бы эффективно противостоять иудаизму и сионизму. Немцы практически были одни против всех так же, как и евреи. Расизму и экстремизму сионизма был противопоставлен расизм и экстремизм национал-социализма. Но «воскресшим духам прошлого» германцев было всего лишь несколько десятков лет, а национал-социализму и того меньше. С новым сознанием не успело вырасти и одно поколение. Еврейский мир никогда не расставался со своими духами прошлого, со своим изначальным мировоззрением. Поэтому несколько десятков лет немецкого национализма не могли победить несколько тысячелетий еврейского национализма. Протоирей Сергей Булгаков определил расизм германских фашистов как “завистливую пародию на еврейский расизм».
«Россия — единственная страна, у которой в настоящее время есть будущность, которая может ждать, может обещать! Россия явление обратное жалкой нервности мелких европейских государств… (Ницше Ф. Несвоевременные размышления).
Ницше — пророк, а слова пророка не могут быть привязаны к конкретному времени. Видимо, поэтому он и назвал свои мысли «несвоевременными»; но их время обязательно настанет.
«Ни христианская церковь, ни идея общечеловеческого братства, ни интернациональная социал- демократия, ни солидарность на почве экономических интересов не выдержали проверки реальностью», — так писал Юнг задолго до краха коммунизма в СССР. Если националистическая Германия потерпела поражение в длительной и ожесточённой войне, то коммунистический СССР, как по команде, позорно сдали без битвы.
Русский либеральный марксист и социал-патриот Георгий Плеханов (1856–1918) так характеризовал ленинскую гвардию:
«…наши… сионисты стремятся к тому, чтобы утвердить Сион не в Палестине, а в пределах российского государства…» (Соч. М.-Л., 1926, т. 13, с. 165).
Видимо, не зря Ленин в своей статье «О национальной гордости великороссов» (1914) назвал Плеханова «шовинистом по оппортунизму».
Сколько существует человечество, столько существует и информационная война. В ней используется всё: от простых слухов до подделки исторических документов. Эхо этой войны слышно за века и тысячелетия. Но мы ограничимся днём сегодняшним — тем отрезком времени, свидетелями которого мы были. Сузим и тему — до так называемых внутриоппозиционных особенностях информационной войны.
Ещё в 1991 г., с первых дней появления национально-патриотической оппозиции, демократические «мудрецы» обозначили её как «красно-коричневую» и всеми силами пытались доказать, что это определение верно, т. к. коммунисты и националисты якобы под руководством КГБ и КПСС и на их деньги пытаются возродить «сталинские времена».
По команде сверху включилась в работу целая индустрия, охватившая все виды средств массовой информации: народ погрузили во времена Сталина и Берии. Цифры погибших в лагерях и на Лубянке росли каждый день. Находились всё новые и новые захоронения. Уже казалось — копни лопатой в любом месте, и найдешь останки политзека или еврейской семьи. Вся «интеллигенция» бросилась в архивы КГБ за доказательствами своих страданий от тоталитарного режима. Академику Д. Лихачеву поручили олицетворять собой образ истерзанной режимом российской интеллигенции. Телевидение гнало один «ужастик» за другим, обличая сталинскую эпоху, выжимая из народа слезу. Кагэбешники стали оправдываться, доказывая, что они не причастны к деяниям сталинских палачей. Тогда появился авторитетный и «неопровержимый свидетель» в лице бывшего полковника КГБ О. Калугина. Калугин утверждал, что современные методы работы КГБ тоже не менее «ужасны и подлы». Последовал ряд разоблачений. При этом даже раскрывались госсекреты; Калугина полюбили демократы, особенно — зарубежные. Общество «Мемориал» клянчило льготы и гуманитарную помощь, неплохо поправив на этом свои финансовые дела. При этом оно мало думало о самих жертвах, особенно — об оставшихся в живых.
Всех, кто обливал грязью прошлое, не стесняясь сдавать и предавать даже своих бывших коллег, СМИ
