толстощекий веснусчатый мальчик, —ему года два с половиной.Кажется это я.— Тю-тю! — говорю я себе.— Тю-тю-тю! — говорю я себе.— У, какой карапуз! — говорю я себе.ущипнув себя за толстую щеку.И мальчик прячется.Приподымаю штору —за ней стоит юноша,очень знакомый юношас бледным серьезным лицом, —ему едва исполнилось восеминадцать.— Как ты молод! — говорю я себе.— Черт подери, как ты молод! — говорю я себе.— Ты просто не представляешь,до чего ты еще молод! — говорю я себеи опускаю штору.Из-за шторывыходит незнакомый старикс морщинистым лицом.— Погляди на себя, — шепчет он мне, —вот тебе уже восемьдесят!— Вы меня с кем-то путаете, — говорю я ему.— Я вижу вас впервые! — говорю я ему.— Я не желяю вас видеть! — кричу я емуи прячусь за штору.
Озаренный
Внезапноменя озарило.Ничего не поделаешь —хожу озаренный.Хожу и смеюсь,смешно как-то.Все смотрят на меняи тоже смеются.— Вот это озарило! —говорят. —Ничего себе озарило!Будто не видели никогдаозаренных.
Дурочка жизнь
О, дурочка жизнь!Как она стараетсямне понравится!Она катает меняна реактивных самолетах,она водит меняна концерты органной музыки,она поит меняцейлонским чаеми на каждом шагуподсовывает мне красивых женщин —пусть, мол, полюбуется!О, дурочка жизнь!Она думает,что я совсем не люблю ееи живуиз вежливости.
