— Чего-нибудь ещё желаете?
— Нет, не желаю! — Бенедикт глотнул изрядно вина. — Понадобишься, вызову по… — он напыжился, кивнул на аппарат в углу, на столике, — по телефону.
Официант подошел к порогу. Обернулся. Спросил холодно:
— Вы с телефоном умеете обращаться? Может, вызвать вам телефоно-обучителя?
Знаете, чем отличается ирония официантов от иронии всех других? Тем, что ирония официантов не ироничная. Не заметная, проще говоря.
Бенедикт ел рыбу, не замечая иронии официанта:
— Умею. У нас, на Небесах, каждый вторник занятия по техническим новинкам. Двести рублей час, святым и ангелам «главного Корпуса» скидки до 50 процентов. Телефоны разбираем с Эдисоном! Слыхал про такого?
Презрительный взгляд официанта был красноречивее любых слов:
— Приятного аппетита! — он вышел из номера.
Бенедикт быстренько покончил с ужином и продолжил давить прыщики.
Прошло столько-то времени. Звук льющейся воды перестал доноситься из душевой кабины. Оттуда выступил Благодатный, облачённый в махровый халат цвета сирени.
— С омовением, Владыко! — Бенедикт тщательно отер лицо, открыл платяной шкаф, натянул белые кроссовки, присел на корточки, завязывая шнурки.
— Спасибо, мой добрый слуга, — Властелин остановился перед уже известным нам трюмо, стал приводить в порядок мокрые волосы, мурлыкая под нос музыкальную тему. Кажется, «Ветер плачь» Эннио Морриконе.
Солнце посылало в величественное окно с лепнинами последние красноватые лучи. День уже умер, а ночь ещё не родилась.
— Где будем искать апостолов. Есть мысли? — Бенедикт выпрямился, снял набедренную повязку из полотенца, надел малиновый халат с буквами «Sv.» и «В.» на груди, подпоясался.
Благодатный положил гребень на трюмо, критически оглядел себя в зеркало. Чуть оправил волосы рукой. Выдержал паузу. И отдал дань меланхолии:
— Я не знаю в точности, где мои апостолы, — признался Учитель. Подбавил в тон воодушевления и продолжил: — Не знает мозг, а знает сердце! Оно и приведет меня к дорогим ученикам! Мне кажется, почему-то, что ребята все-таки в беде…
Самоуспокоение — действенный аутотренинг. Но в то же время — тупиковая ветвь эволюции. Впрочем, романтики эволюцию не чтут, и — как ни странно — отсутствие данного почтения помогает им добиваться своих целей. Не всегда, но такое случается часто.
Бенедикт немного помялся и… предупреждающе, но выпалил:
— Попроси лучше Папу о помощи? Ты не юнец и все такое, конечно. Только я плохо представляю, как, где и кого же нам искать… Всё-таки.
Две бутылки ароматного вина располагают к тому, что слуги говорят господам всё, что думают. Или почти всё. А на вино пенять — последнее дело, потому что бесполезно. Хозяин сел в кресло против телевизора и подвел черту: — Завтра отправимся на поиски! — Зевнул. — Я притомился как-то… Гуляй, мой добрый слуга. Посмотри город, прикупи сувениров. Благословляю.
Старикан молча подчинился: вышел из гостиницы и пошел вдоль Малой Невки, по ходу течения. Стемнело: горели фонари, неоновым разноцветьем переливались вывески, без устали сновали дорогие авто. Толпы людей совершали хаотичные метания по набережной.
— Ну-ну, найдите в Китае двенадцать китайцев, — размыслил вслух Бенедикт, глазея на городскую сутолоку. — Апостолы, к тому же, не китайцы… А мы и не в Китае, кстати.
Любопытный взгляд карлика выхватил среди «городского кардабалета» броскую зеленую вывеску:
— Кафе «Валькирия», — прочел старикан. В животе заурчало. Ноги сами поднесли к заведению. Завели внутрь, подвели к прилавку. На маленького странного человечка никто не обратил внимания. Включая обслуживающий персонал. Бенедикт жадными глазами оглядел витрины, внимание привлёк холодильник для напитков. За стеклянной дверцей стояло множество разноцветных бутылок и жестяных банок.
— Слышь, купчиха, чем заполнены красивые бутылки? — развязно спросил святой карлик, кивая на барный холодильник. Пухлая продавщица, с косичкой на затылке, оторвалась от журнала, искупала карлика в надменности. И снова уткнулась взором в периодику.
К прилавку подковылял сухощавый дедушка под ручку с костлявой бабушкой. По виду коренные питерцы, интеллигенты в восьмом колене. Или в девятом.
— Нам газ-водички, — настойчиво попросил дедуля. — По стаканчику.
Бенедикт с интересом стал наблюдать, как продавщица достала из барного холодильника бутылочку, открыла, наполнила пластиковые стаканы пузырящейся водой.
— Газ… водичка, — повторил карлик. — Вода с газом, да? — Он немедленно взял чужой стаканчик и выпил. Крякнул, рыгнул, кивнул сам себе: — Хороша! — Достал из кармана халата мешочек с золотом, порываясь расплатиться. Собственно золото из мешочка достать не успел. Продавщица схватила Бенедикта за ухо и завизжала:
— А платить?!.. А очередь?!.. Вот ты какой хам!..
Святой карлик ловко вывернулся, отпрыгнул в сторону. Ошарашено выкрикнул:
— Дура… треклятая!.. — икнул.
— Я заплачу! — твердо сказал дедушка, доставая бумажник. — Мне не жалко. Налейте, однако, ещё.
— Не нужно скандалов, — тихо попросила бабушка. — Это ведь только вода.
Продавщица презрительно скривила губы, больше не глядя на посетителя с рыжей бородой. Не замечая хама! Налила ещё стаканчик. Дедушка расплатился, бабушка взяла стаканчики и оба тихо отошли в зал. Бенедикт зорко отследил всё. И задумался:
— Ой-ей, а здесь другие деньги, — пробормотал святой карлик, выходя за дверь. Остановился на крылечке. Похоже, второй ужин отменяется… Впрочем, можно вернуться в гостиницу, где есть «свой человек» — Иван Палыч. Он поможет решить проблему еды! Наверняка… Но сувениры, Владыко хотел, чтобы его верный слуга купил сувениры. Отмена второго ужина — горе для бездонного живота, а отсутствие сувениров — душевная трагедия не для кого-то там, а для любимого господина, и как проекция, для планеты… Так, размышляя, старикан топтался на крылечке, бездумно поглядывая по сторонам.
У 18-этажного дома, расположенного впритык к кафе «Валькирия», затормозил ярко-красный Джип. Из авто выскочил водитель и распахнул заднюю дверку. Из салона вытащила тело дама. Лет пятидесяти! Буквально в десятке метров от Бенедикта! Довольно респектабельная личность: «в теле», явно ухоженные волосы, величавые повороты шеи, а лицо… знакомое лицо! Старикан пристально вгляделся и прошептал:
— Валька!..
Дама бросила водителю пару коротких фраз и, не глядя ни на кого, прошла к подъезду. Ради справедливости, на неё тоже никто не глядел (святой не в счет), но многие пялились на машинку с яркой расцветкой… Через мгновение красный Джип уехал. Дама понажимала кнопки кодового замка, раскрыла дверь подъезда и исчезла в парадном.
Рыжий карлик трусцой подбежал к подъезду, осторожно потянул металлическую дверь — не поддалась. Натурально обнюхал панель с цифрами-кнопками! Отбежал от дома, задрал голову. И увидел, что в крайнем окне на шестом этаже вспыхнул свет. Бенедикт бросил прощальный взгляд на это окно, и припустил по улице галопом!
Благодатный протянул требовательную руку, в неё тотчас же вскочил пульт дистанционного управления! Дай-ка, НТВ, мне здравую картинку… Ага, вот же она: один мужик бьет другого мужика по голове. Железным ломом.
— Какая мерзость! — скривился Учитель, поспешно переключая.
Извольте, канал «Россия»: на экране двое инфантильных влюбленных, мечутся на месте.
