И Дэдэн смиренно потупился, ожидая, что ему скажет герцог.
- Вы, Дэдэн, конечно же, человек учёный… Вам всё, верно, и так понятно, – герцог набычился и, казалось, вот-вот бросится на старого волшебника. – Но, пронзи меня рог Тёмного! Сам-то я, по-прежнему, ничего не понимаю!.. Чего хотел от меня этот ваш чародей? Зачем мне подсыпать что-то в еду, если это не отрава?.. Что, вообще, происходит в моём городе?!
- Вы без конца меня перебиваете, Ваша Решимость! Из-за этого я сбиваюсь! – огрызнулся Дэдэн. – Если вы перестанете это делать, то я, наконец, смогу изложить всё по порядку, и вам всё сразу же станет ясно… Так! – Дэдэн приложил пальцы к вискам и на мгновение зажмурился. – Намерения этого чародея были таковы, – сказал он, когда вновь открыл глаза. – Во-первых, подменив вашего трапезничего своим прислужником, он решил сразу две задачи: основная – вы получали несколько раз в день его снадобье, что было необходимо ему для того, чтобы иметь в дальнейшем возможность управлять вашими решениями и поступками, и второстепенная, но тоже немаловажная – он был в курсе того, что происходило в замке. Во вторых, Ваша Решимость. Счастливым образом узнав о подмене трапезничего, а потом и о волшебном снадобье, я невольно приоткрыл завесу тайны над его замыслом, а совершив путешествие по Великому Пути, сумел понять его до конца. Осознав это, он, я думаю, несмотря на известный риск, так как не всё ещё было для этого готово, попытался реализовать то, к чему так стремился, но потерпел неудачу. И я полагаю, что имею полное право считать, что это – всецело моя заслуга, – сказал Дэдэн и самодовольно подбоченился. - Предвидя такой поворот событий я прислал вам волшебный эликсир… Между прочим, я сам его придумал в своё время… Да… Занимаясь в молодости изучением тайн духовной сущности самтов, что неизбежно приводит и к изучению Великого Пути, мне, предварительно, пришлось решить задачу упрочнения связи между собственным духом и телом. Результатом этого и явился мой эликсир… Но, кажется, я отвлёкся! – спохватился Дэдэн, заметив, что герцог вновь нахмурился. – Чего же именно он ищет, или добивается, то тут, Ваша Решимость, я, увы, и сам теряюсь в догадках… Как и раньше, могу сказать одно – это, без сомнения, нечто чрезвычайно важное, раз весь волшебный мир так переполошился. Нечто, о чём, возможно, следует поискать в древних пророчествах, а, быть может, и в каких-нибудь недавних знамениях…
- Ну так и ищите, Дэдэн! Я, наконец, хочу это знать! – не утерпел герцог,вновь прерывая Дэдэна. Вскочив с постели, он вдруг принялся возбуждённо ходить по комнате. – Волшебник вы, или нет? – Дэдэн утвердительно кивнул головой, и герцог продолжил. – Ну вот и ищите!..Даю вам неделю на это. Неделю, и не дня больше!.. Причём, с доказательствами. Пустопорожние домыслы можете оставить при себе – я и так сыт ими по горло. Вам всё понятно?
- Да, господин герцог, – слегка поклонился Дэдэн, а про себя подумал. – Через неделю Рин уже будет далеко. Что ж, вот тогда пусть герцог о нём и узнает.
- Сегодня после обеда я ещё хотел бы услышать от вас кое-какие подробности… Но, смотрите, Дэдэн! Я не потреплю от вас больше ни единого слова лжи! – и герцог яростно погрозил ему пальцем.
- Ступайте прочь!.. Я устал и не желаю больше вас видеть, – добавил он, снова укладываясь на кровать.
- Желаю вам скорейшего выздоровления, Ваша Решимость, – Дэдэн ещё раз поклонился и торопливо покинул герцога.
Укрывшаяся в тени лещины скамья была холодной. Отполированный за века камень плотно прилегал к телу и, казалось, с жадностью вытягивал из него живительное тепло. Сквозь узор веток Дэдэн рассеяно наблюдал за проплывавшими в небе облаками, уже чуть позолочёнными в лучах заходящего солнца. Отсюда, из небольшого садика, во дворе герцогских покоев, был виден лишь небольшой кусочек неба, но от этого взгляд к нему притягивался ещё сильнее.
- Как холодно… - наконец пробормотал себе под нос волшебник и, едва заметно покачав головой, поднялся со скамьи.
- Ну, прощай, Аффир! – сказал он, вдруг хлопнув ладонью по тусклому камню. Согласно древнему преданию, когда-то, давным-давно, много столетий назад, в эту скамью был превращён коварный советник тогдашнего властителя замка. Выдав своего господина его врагам, он получил от них щедрую плату. Но младший сын герцога, заручившись поддержкой короля, изгнал их, а попавшего к нему в руки злодея, по его приказу, придворный волшебник превратил в эту самую скамейку. Как гласят легенды, советник этот был человеком злобным, завистливым и имел дурной глаз, отчего скамейка пользовалась плохой репутацией: на ней мало кто решался сидеть. И, тем не менее, за долгие годы, её камень отполировался до блеска.
Дэдэн сделал уже несколько шагов, как вдруг раздался лёгкий хлопок, и в воздухе, прямо перед ним, возник желтоватого цвета конверт. Письмо! Стоящий неподалёку слуга испуганно обернулся на неожиданный звук, но, увидев придворного волшебника и что-то парящее перед ним, тут же вновь смущённо склонился над цветами. Дэдэн нетерпеливо взял его в руки и с удивлением прочитал: “Катору Великого Инклифа Волшебников в славном герцогстве Индэрнском, Могущественному Волшебнику Четвёртой Ступени Божественной Силы, открывателю Жизненной Спирали Духа Самтов, Дэдэну Юингиру Имсскому от его достославного коллеги и верного друга, Могущественного Волшебника Четвёртой Ступени Божественной Силы, повелителя странных дождей и великого знатока таинственных погодных явлений, Жэ Йюфа К’аан Омфелонского.”
- Жэ Йюф?.. Чего этому пройдохе от меня нужно? – проворчал Дэдэн, торопливо распечатывая конверт. Вернувшись на скамейку, он тут же погрузился в чтение.
“Приветствую тебя, мой старинный друг! Доколе на нашем небосводе сияет солнце, и звёзды по ночам вещают нам о воле богов, да пребудешь ты в добром здравии и в обладании извечной Силой! Да никогда не ослабеют память твоя и воля твоя!
Ты, наверное, удивлён, что, после стольких лет молчания, я решил написать тебе? Готов спорить, что ты сейчас ломаешь голову, пытаясь понять, что же это мне от тебя понадобилось? Не утруждай себя, друг мой! Я уже слишком стар, чтобы лукавить. А дело в том, что события, к которым наш мир несётся на всех парусах, слишком тревожны и загадочны, чтобы думать о каких-либо сиюминутных выгодах. О них нынче беспокоятся лишь законченные дураки, не видящие дальше собственного носа. Однако, обо всём по порядку.
Во-первых, спешу сообщить тебе, пока ещё эта новость свежа и не поистаскалась, склоняемая так и эдак многочисленными придворными сплетниками и прочим праздным людом, что давно уже тлеющая вражда между Гильдией и Церковью готова вновь жарко вспыхнуть, охватив весь Ирвир всепожирающим пламенем. К величайшему моему стыду, вина за это, во многом лежит и на Радужной Башне.
Как ты уже, наверное, наслышан, верховный квистол Имрии, давно проповедующий вражду и ненависть ко всему волшебному, сумел избежать гнева предстателя и обрёл надёжную защиту в Пьерте, где у него множество сторонников. Церковь гневно осудила эту ересь, но, видимо, тень Тёмного уже пала на наш мир, раз столь многие добрые люди попали под её власть. Не зная, как заставить строптивого квистола подчиниться воле предстателя и явиться пред его грозные очи, дабы понести заслуженное наказание и изъявить смирение и покорность, без того, чтобы начинать ради этого братоубийственную войну, один из высших церковных иерархов (не буду здесь раскрывать тебе его имя), по просьбе предстателя, обратился за помощью к Радужной Башне. Первый Мастер созвав на совет только тех, кто, по его мнению, поддержит эту просьбу, получил желаемое им одобрение и дал знать предстателю, что Гильдия охотно поможет. Взамен он потребовал, чтобы Церковь продолжала и дальше со всей решимостью преследовать эту ересь, и, кроме того, чтобы Церковь отныне не возражала против желания многих богатых семейств в восточных и прибрежных провинциях империи, наряду с семейными священниками, иметь при своих домах ещё и волшебника, того, что столь долго и безуспешно добивалась от Престола Гильдия. По неведомой мне причине, предстатель, на столь невыгодные для Церкви условия, согласился. Не знаю, останется ли он, после этого, и дальше предстателем, но дело сделано.
Между тем, кое-кто в Радужной Башне считает, что Гильдии не следует, в данном вопросе, помогать Церкви: и так уже слишком многие в Ирвире недоброжелательно настроены по отношению к волшебству, и если вдруг что-то пойдёт не так, то репутации Гильдии будет нанесён непоправимый ущерб. Ясное дело, что Церковь ни при каких условиях не признается в подобной сделке. А, кроме того, тут у нас, уже почитай как год, ходит пророчество Серебряного Волоса. Думаю, не стоит тебе напоминать, сколь большим уважением он пользуется. Более авторитетного предсказателя в Гильдии сейчас просто нет, да и в
