барнаульцы — дети разных возрастов и педагоги.
Мой муж совершенно забодал меня вопросом, зачем мне все это надо — все это напряжение и головные боли. И я как всегда не смогла найти сколько-нибудь убедительных аргументов в пользу этой поездки с точки зрения интересов семьи. Поэтому я пытаюсь привлечь на помощь всякие доводы в пользу развития мировой педагогики.
Вы же не станете отрицать: что-то в этом есть мировое. Хотя бы потому, что мне удалось раздобыть деньги на эту авантюру. А сколько разных людей включилось в проект! Мне кажется, так бывает только в том случае, если идея правильная, если ты сумел оседлать какую-нибудь судьбоносную волну.
В официальных бумагах это называется культурологической экспедицией междугороднего разновозрастного отряда. Я не очень упирала на то, что главная цель экспедиции — предоставить всем этим детям возможность вволю поиграть в танаисских степях…»
Отступление от темы:
— Привет! Как дела? Как малыш?
— Все ничего. Только Петенька… Ты же знаешь, он такой одаренный мальчик. С четырех лет читает. И английский, и на компьютере. Только вот…
Я догадываюсь, какое слово трудно произнести: «писается».
Тяжелый вздох в трубку.
— Мы сделали, как ты советовала. Пошли к психотерапевту. А он нам предложил песочную терапию. Я тоже в этом участвую: замки всякие строим, наряжаемся.
Я прямо в детство попала. Такое удовольствие! (Снова вздох.) Только дороговато. Занятие — полторы тысячи. Но ведь это здоровье ребенка.
Я для себя решаю, что возьму этого Петеньку в Танаис. Этого недоигравшего Петеньку, который с четырех лет читает. Не то чтоб я так верила в магию Танаиса, но противопоставить энурезу можно только выпущенную на свободу потребность играть. Только кажется, что ею можно пренебрегать. (Вообще пренебрежение чем бы то ни было иногда очень больно аукается: взять хотя бы Лисиппу и ее «разборки» с Афродитой.) Потребность играть, «превращаться» все равно пробьется наружу — в какое-нибудь неподходящее время. Когда ее и не ждали.
Возьмите толкиенистские сборища. Пятнадцатилетние гномы, шестнадцатилетние эльфы, разновозрастные толпы орков. В плащах, со щитами, мечами. Опыт игры для них — величайшая ценность, игровое состояние — величайшее наслаждение.
А «деловые игры», которые сейчас вошли в моду? А психологические тренинги — новая модная форма досуга для среднего класса? Это все симптоматика «нового времени». С одной стороны, форсируем обучение, учим читать в горшечном возрасте, пудрим мозги «развивающими» занятиями раньше, чем малыш научился ходить. В общем, страшно торопимся сделать ребеночка умным. С другой стороны, играем в песок за 150 долларов в час.
Скоро мы начнем относиться к игре так же, как к натуральным продуктам: то, что «естественно», очень редко встречается и потому стоит дорого. Умение играть станет видом искусства. От студентов педвузов в качестве экзамена будут требовать устроить игру. В школе ролевая игра получит статус обязательного предмета. И учителя на родительских собраниях станут выговаривать родителям:
«О чем вы думаете? Чем занимаетесь дома с ребенком? Ваша дочь до сих пор не освоила роль Царевны-лягушки. Так до свадьбы и не научится превращаться…»
В общем, отношение к ролевым играм будет такое же, как к Олимпийским.
И мы с детьми просто чуть-чуть опережаем время.
Мы едем в Танаис!
«Попробую сформулировать цель нашей поездки и представить все в виде плана. (Звучит, согласитесь?)
Центральным событием нашего пребывания в Танаисе должна стать ролевая игра, в которой все кем-то себя представляют, куда-то бегут, что-то добывают, в чем-то состязаются, переживают страх, ужас, восторг и чувство братского единения.
Над всем этим должен, конечно, витать дух просвещения — хотя бы слабенький. Иначе не оправдать претензию на «мировое» значение поездки. И здесь я очень рассчитываю на вашу помощь.
Но и структура игры пока вырисовывается с трудом. Очень много разнородных задач.
К этой поездке мы шли целый год. Она, кроме всего прочего, имеет для нас значение инициации. В четвертом классе нас ожидает новый предмет — история. Я вбила себе в голову, что мои дети должны «войти в историю» через ворота Танаиса.
Мы знаем об археологии столько, сколько это возможно для третьеклассников. Мы имеем какие-то представления о музеях: зачем они нужны, зачем изучают старинные предметы. Мы весь год готовились к открытию собственного музея народной культуры: 25 мая дети проведут здесь свои самостоятельные экскурсии.
Но слово «античность» — новое в их словаре. В Танаисе они должны лицом к лицу встретиться с античностью. Пусть она предстанет перед ними как живой образ.
В общем, мне очень хочется, чтобы они пережили игру по мотивам исторических событий Танаиса. Конечно, я немного побаиваюсь «древних греков» в самодельных костюмах, на скорую руку свернутых из простыней. (К тому же пока непонятно, что должно быть на «скифах».) Покажут ребенку человека в простыне, скажут ему, что человек называется «древним греком», и ребенок его так на всю жизнь и запечатлеет. Мне уже пришлось проделать неблагодарную работу по реабилитации имен «Леонардо», «Рафаэль», «Донателло». Они у моих детей прочно ассоциируются с черепашками-ниндзя. Без всякой тени улыбки.
А я хорошо запомнила заповедь Джанни Родари из его «Грамматики фантазии»: можно потешаться над сказкой «Красная Шапочка», если ребенок уже освоил ее сказочную материю и пережил все, что надо было поэтому поводу пережить. Но если он еще по-настоящему боится волка и готов отождествиться с Красной Шапочкой, юмор неуместен.
Иными словами, есть проблема. Но я очень рассчитываю, что воздух Танаиса и подлинность его исторических реалий компенсирует несовершенство костюмов. Тем более что в какой-то момент мы получим возможность примерить «подлинные» костюмы.
Подросткам, по моему глубокому убеждению, наплевать на историю, на волков, шапочек, греков и скифов вместе взятых. Интересуют их только они сами и их нерешаемые межполовые проблемы. Им нужно тусоваться. И неважно, где — в степях Танаиса или в болотах Подмосковья.
Но мы же не можем освободиться от просветительского зуда, так ведь? И не станем бороться с явными признаками своей профессиональной деформации прямо на границе заповедника? Мы будем настаивать на том, что тусовка в степях Танаиса имеет качественные отличия от любой другой тусовки. В силу новизны пейзажа и сказочных возможностей.
Ну, и вы же расскажете им про ту надпись на стене дома в Помпеях? «Если ты мужчина и знаешь, что такое любовь, ты не скажешь «нет!»». И свое фирменное: «Женщины говорили так 20 веков назад, и можно ли лучше сказать сегодня?» Это ведь исторический факт, так сказать, результаты раскопок, и вряд ли нас обвинят в расшатывании морали? Пусть это будет крючком, на который история ловит подростка.
В оправдание сошлюсь на свой разговор с сыном. Он выслушал меня внимательно и почти возмутился: «Опять эти твои пупсы! Я что, ради них должен ехать?» Я тут же пообещала, что по ходу игры возникнет необходимость воровать женщин у соседних племен. Он тут же смягчился и сказал, что это его вполне устраивает. Ради этого, пожалуй, не просто можно поехать, а
В общем, я отдаю себе отчет, что подростковая субкультура все задуманное мгновенно адаптирует под себя, все втискивает в вечнозеленый жанр «военно-эротической игры с элементами костюмированного
