ли следы замели. Что-то обсуждают с сапером, начинают возиться вдвоем. Бумажки какие-то раскидали. Потом Серега по обочине аккуратно подходит к нам.
— Ну как, твои питомцы нажрались?
— Не уверен. Пора отходить?
— Да, время.
— А с боссом что?
— А с ним уже все. Мальчик синеглазый сейчас его успокоит, приободрит, а твоя задача Мутабору объяснить, что надо бы куснуть босса. И что времени нету уже.
— Ну ты того, посматривай — говорю я Сереге прежде чем до меня доходит, то именно для этого пулеметчик и подошел. И то, что я по-прежнему не вижу ни снайперов, ни хромого, ни майора означает, что они сейчас тоже подстраховывают.
Иду ближе к канаве. Становится немного муторно — оказывается морфы свои жертвы выпотрошили, слыхал я, что они любят жрать печень и сердце, вот оно и впрямь так. Помню, что стоять мне можно только так, чтоб ни Ремеру ни Сереге ни остальным не перекрывать тушкой сектор обстрела. Заранее настраиваюсь на то, что морфа придется долго уговаривать, я ведь помню, какой он душный собеседник и упертый зануда, но тут то ли они уже червячка заморили, то ли еще что, но по первому же моему: 'Мутабор, пора, время, конец', он отрывается от своей неаппетитной трапезы и лезет из канавы. Блондинка упирается. Но он дергает ее за цепочку и та, шипя как бутыль с кока-колой, неохотно семенит за хозяином.
Ремер выслушивает что-то, потом так же негромко и спокойно заявляет, что надо Мутабора попросить изодрать правое плечо бывшему ремеровскому шефу.
— В смысле? — уточняю туповато я.
— Блонда не успевала, Андрей вынужден был объекту прострелить дельтовидную мышцу, да ты должен был видеть — автомат он тут же потерял, самое подходящее для сушки. Вот не нужно, чтоб следы остались огнестрела. Андрей уверен, что кость не задел, так что прожевать достаточно будет. Давай, толмачь.
Он перехватывает автомат поудобнее, потом чуток перемещается вбок и рекомендует мне в спину не сходить с обочины. Как бы не замкнуло чертовы пульты, они и так уже почти плавают в ладонях, словно резиновые утята в ванне.
— Мутабор! Просьба!
— Ы? — поворачивается ко мне жуткая харя, что-то неторопливо дожевывающая.
— Мускулюс дельтоидеус декстра — рана пуля. Ликвидация следа. След пуля ликвидация, след укуса необходимость.
— Хых… — бурчит морф.
Нехорошо на себе показывать, но мне кажется что у морфа проблема если не с латынью, то с определением права-лева точно. Тыкаю пальцем себя в правое плечо. Морф возвращается к трапезе. Пятясь отхожу обратно.
— Договорились?
— Не знаю. Потом лучше все равно проверить.
— Это само собой.
Минуты продолжают тянуться, словно они и не минуты, а часы. Наконец Ремер окликает — пора двигать. Зову Мутабора из канавы. К моему удивлению парочка выбирается без повторных напоминаний, двигаются несколько грузнее, чем раньше. Не ожидал я, что их так удастся легко оторвать от жратвы. Даже странно, я — то думал, что они себя будут вести нормально, как английские туристы, дорвавшиеся до пойла в режиме 'олл инклюзифф', то есть черта лысого их оторвешь.
— Третий объект можно кусать. Добивать не стоит, пусть нормально зомбанется. Напомни Мутабору.
Напоминаю. Никакой реакции у него на мои слова нет. То ли не услышал, то ли не понял, то ли после обеда не хочет заморачиваться. Тем не менее вальяжно вразвалку бредет по пыльной дороге. Мы с Ремером и Серегой перемещаемся тоже, стараясь не перекрывать сектора обстрелов.
— Ы? — доходчиво спрашивает Мутабор, глядя на сидящего в пыли босса.
— Хьясссо — отвечаю ему я.
— Ы? — удивляется морф.
— Время конец — отвечаю я стараясь отодвинуться от как-то нехорошо заинтересовавшейся мной морфиней. Уповать на запах конечно можно, но у меня такое впечатление, что эта зверюга как-то оживилась, словно после бокала ледяного шампанского в прошлой своей жизни.
— Сыой! — строго говорит Мутабор и дергает за поводок.
Та недовольно осаживается, потом снова оживляется на этот раз в сторону Сереги.
Серега недвусмысленно направляет на нее ствол пулемета.
А мне кажется, что Блондинка лыбится. Ну, назвать улыбкой такой оскал никак не выходит, но определенно гримаса выразительная. Она что, по старой памяти кокетничать взялась? Вот уж совсем другие ответные чувства вызывает ее такая ухмылка. Страшно, если честно. Хотя почему бы и осталось что-то с прошлого, вроде как не старой погибла. Ясно видно, что грязнючие белые волосюшки без столь характерных для основной массы блондинок темных корней. И ловкая она, гибко движется. Грациозно. Гимнастка что ли была?
Идем по обочине, парочка морфов — по дороге.
Лейтенантик конечно тот еще фрукт, но держится спокойно.
— Вы ведь обещали? Мы ведь договорились? — несколько нервно спрашивает у него вывалянный в пыли глава анклава.
— Разумеется — очень искренне и убедительно заявляет синеглазый.
— Тогда зачем эти? — показывает пальцем на стоящих от него в паре метров морфов.
— Чтобы у вас не было глупой попытки бежать. Сейчас пойдем по кустам, нас как видите совсем мало, хотелось бы доставить вас целым и невредимым, а не с простреленными конечностями. Так что будьте паинькой. А мутантка выдрессирована отлично, можете даже ее погладить по голове, она ничего не сделает, не бойтесь.
Не успеваю я удивиться, как этот идиот и впрямь тянет руку к Блондинке. Ну да, если он политик, то должен автоматически моментально переходить от панического страха к наглой самоуверенности, иначе бы не удержался б в кресле.
— Хас! — выдыхает Мутабор.
Длины поводка как раз хватает, Блондинка достает жертву даже не прыжком, просто мягко шагнула и теперь повалив босса на дорогу дерет его вовсю. Тот орет и пытается отбиваться, но движения зубастой башки на гибкой шее так молниеносны, что страшно становится, мельком вижу, что и Серега побледнел, приготовился стрелять.
Но мне кажется это он зря. Морф свою подружку держит крепко и она что-то сильно мне напоминает. Точно! Так кошки с мышами играют. Даже укусы не такие, как могла бы, не как у акулы, скорее как у собаки не слишком крупной. Если бы не адская слюна зомбаческая — вполне бы босс сошел за человека, нарвавшегося на питбуля… Его бы и вылечить было можно. Она ему даже и лицо повредила несильно.
Искусанный орет, визжит и пытается даже аппелировать к вероломному лейтенантику, не понял что ли, что все организовано было? Толку-то теперь помощи просить…
Мне показалось или нет, но в его панический визг вроде как вплелся тот самый шип-свист, который я слыхал уже, когда морф посылал Блонду в атаку.
— Ффу! — вроде как говорит Мутабор, оттаскивая напарницу от корчащегося на земле толстяка. Та напоследок рвет лежащему щею. Под ним стремительно расползается странно-карминового цвета лужа, руками плачущий и мычащий хозяин жизни пытается заткнуть дыру в шее. Но засос зубастой блонды вырвал ему кусок трахеи и явно порвал сонную артерию. Во всяком случае струйка крови цвиркает пару раз на несколько метров. Толстяк хрипит, булькает, слабеет на глазах, пытается свернуться в калачик и медленно вытягивается на спине во весь рост.
— Отходим! — командует равнодушно наблюдавший все это ясноглазый лейтенантик. Ну, точно старший лаборант кафедры патологической физиологии…
