признаки мин — тут же стоп. Зомби много, неравномерно — то пусто, то густо, но много. Нас в ходе выдвижения будут пасти инженеровы люди — со своей 'Фарой'. Но пока желательно себя не засвечивать, на рожон не лезть, двигаться аккуратно. Я лично согласен двигаться очень аккуратно, меня нервируют возможные мины. И мы выдвигаемся с тем расчетом, чтобы войти в Ропшинский парк с востока.
Красивое место тут было до Беды, явно. Неглубокие озера-пруды, парк роскошный и словно специально полно мест для пикничка. На одном из таких мест делаем короткий привал — оказывается, оператор на Фаре меняется каждый час и сейчас красотка с бюстом сдает сменщице обстановку. Вижу, что не один я удивился, сидящий рядом Сергей (пулемет у него не смотрит на моих находящихся поодаль морфов, но я-то вижу, что неизвестно — успеет ли например Блондинка напасть на нас, не нарвавшись при этом на очередь, скорее всего — не успеет) с растяжкой удивленно спрашивает:
— И кто там второй оператор?
— Не разглядел что ли из-за бруствера-то? — откликается Андрей, который тоже присматривает за моими подопечными.
— Нет, не разглядел — отвечает негромко пулеметчик.
— Маленькая такая азиаточка. Шура зовут.
— Надо же…
Можно двигать. Двигаем осторожно, прикрывшись с боков дозорами, а в авангарде — морфы на прогулке. Удивительно — зомби встретились дважды, причем один чесанул увидев наших морфов во все лопатки — шустер поумневший и уже с чего-то морфов боится, а может кучу вооруженных за морфами разглядел. Второго, тупого, тихо отщелкнули из бесшумки. Выдали нам авансом пяток милицейских 'дров' с глушителями, только у меня ПБ, остальные, кто без тяжелого оружия все с 'Кедрами' и 'Кипарисами'.
— Засечка большой группы зомби слева на 11 часов, метров триста — репетует Саша доклад той самой азиаточки неведомой.
— Насколько большая? — осведомляется Брысь.
— Порядка сорока голов.
— Так. До конного патруля полчаса, не меньше. Не дело за спиной оставлять такую кучу… Так, двигаем влево, аккуратно.
Мы засекаем группу зомбаков издалека — подлесок в парке практически отсутствует, потому куча зомбаков сидящих и стоящих довольно плотно видна сразу. Останавливаемся. Ремер сваливает с плеч мешок, в котором уложено несколько гранатометов 'Муха', Званцев — младший со своим приятелем Лёнькой так же оставили вьюки со 'Шмелями' и втроем, не торопясь, пошли к куче зомбаков. Остальные развернулись стволами в разные стороны, прикрывая тройку чистильщиков. Все-таки хлопки от бесшумок совсем не такие как в фильмах и в тихом лесу кажутся непозволительно громкими. Правда, заканчивается все очень быстро — чистильщики и по одному магазину не отстреляли, а уже никто не встает, не бредет к ним, все спокойно лежат кучками грязной одежды. Подтягиваемся ближе, слышу, что Ремер с курсантерами обсуждают почему у некоторых зомби морда в коре и почему ствол дерева, вокруг которого зомбаки кучковались — погрызен зубами. Потом все трое вдруг шарахаются от дерева прочь, вскидывая бесшумки стволами вверх. Мне никак не получается толком разглядеть, что да как — присматривать за морфами приходится неотлучно, а сменного оператора у меня нет как нет. Стоим с морфами в сторонке, Званцев зачем-то лезет на дерево. Еще раз хлопает бесшумка, курсант возится в листве и вдруг срывается вниз, тяжко грохнувшись об землю. Вот черт, теперь явно ведь что-то себе поломал балбес, не мог не поломать — метров с семи прилетел и упал неудачно, башкой вперед. Ну точно, не встает. К моему удивлению ни один из стоящих под деревом не кидается товарищу на помощь. Впору мне самому туда бежать… Только успеваю выбрать подходящие к ситуации матюки, как Рукокрыловы ноги, потом задница, потом все остальное спускается не торопясь по веткам дерева. Значит не он упал, кто-то еще там был. Ну, резонно.
Меня подзывают. Подхожу. За моей спиной Серега с Андреем чуток переместившись берут под контроль и наших помошников. Под деревом среди штатских покойников лежит парень в камуфляже, можно сказать очень недурно упакованный по нынешним временам. Ремер аккуратно осматривает карманы и разгрузку.
— Погляди, отчего умер?
Ну даже и глядеть особенно нечего — кровищи на парне много, слева весь залит и бок и штанина. Задираю куртку, на синюшной грязно-восковой коже маленькое входное отверстие, на спине, разумеется выходное, парень пытался перевязаться, но получилось у него плохо, да и внутреннее кровотечение индпакетом не перекроешь. А так видно крепкий был парень, мускулистый, сильный.
— Что тут у вас? — спрашивает подошедший Брысь.
— Группа зомби в 38 голов упокоена. Военнослужащий, предположительно по снаряжению и обмундированию из кронштадтской разведки сидел на дереве, привязавшись к стволу. Вероятно истек кровью. По кровяному следу собрал зомбаков с округи. Они грызли ствол, там где его кровь натекла, но добраться до него не смогли.
— Что нашли?
— Да практически ничего — документов, боеприпасов нет, оружие — глок на ремешке, пустой. Вот в разгрузке эти бумаги нашли — и капитан протягивает майору сильно мятый, грязный листок с рекламой какого-то суши-бара и такой же нелепый здесь квиток на квартплату. Обе бумажки в кровавых пятнах, захватаны грязными пальцами, но главное не в этом, главное, что они достаточно густо исписаны крупным почерком. Карандашом простым, в нескольких местах грифель протыкал глянцевую бумагу.
— Черт, не пойму ничего, каракули какие-то — недоуменно говорит Ремер.
— Вот тут вроде 'Ватаманенко' написано.
— Я б сказал 'Харитонову'. Это-то ясно, что писал уже умирая. С кровопотерей такой не до каллиграфии. Да может и темно было. Ну-ка медицина, подключайся, вам положено такие врачебные почерка читать в легкую…
Насчет Харитонову — это понятно, что скорее всего предсмертная записка предназначена для начальника разведки. Его фамилия как раз Харитонов. Хотя по тем загогулинам, что тут наверчены можно и 'Михайленчев' или даже 'Шишиленско' прочитать… Ясно видно, что сначала поразборчивее написано, потом все хуже и хуже, строчки расползаются, карандаш дырявит бумагу и все больше и непонятнее буквы. Словно какая-то странноватая электроэнцефалограмма четко показывающая процесс агонии. И вот это самое 'Харитонову' — наверху — написано почти перед самым концом. До этого достаточно легко разобрать, что парень писал какой то Лизе, прощался, жалел, что так многого хорошего ей не сделал, потом видно опомнился, на бумажке с чьей-то квартплатой от марта месяца написал адресок в неподалеку лежащей деревушке, 'не верить Алине, нас вывела на засаду!', координаты места, где 'группа — всё!', 'псы дресс. Есть.', а вот что дальше — тут не врача надо, фармацевта опытного, они горазды непонятно накорябанное переводить на нормальный язык. Добрую треть написанного и я прочесть не могу, это вам не примитивные шифры с 'плящущими человечками' от Шерлока Холмса.
Ну в общем ясно — группа разведчиков попала в мешок, этому то ли повезло чуток, то ли еще что, но удалось уйти, видимо преследовали с собаками, а тут полно ручьев, оторвался, пройдя по воде. Залез из последних сил на дерево, тем более, что от зомби отстреливаться было нечем, да и ножны пустые, привязался к стволу и истек кровью. Меня передергивает, когда представляю, каково раненому и безоружному брести, собирая кровавым следом кучу зомби на свою душу.
Не теряя времени, Брысь и Ремер устраиваются рядом с радистом. Держа перед глазами бумажки выходят на связь. Для переговоров есть простейшая система шифровки, судя по тому, что говорит в микрофон Саша, они как раз этой азбукой и пользуются. Ну да, в Кронштадте очень хотели знать, что с разведкой, вот теперь узнают. И если я правильно понял, кто такая Алина в отделе должны знать, и наверное ей не поздоровится. Разговор идет довольно долго.
— Со дэсу нээ… Яппари — негромко говорит Ильяс, сидящий ко мне спиной.
— Ну да, вот так оно. И опять же многие думали, что группа накрылась — отвечаю я ему, благо его любимые японские словечки уже запомнил.
— Рёкай — соглашается Ильяс.
— Зря парня грохнули, в смысле упокоили — замечает Андрей.
— Почему это? — удивляюсь я.
— Вывели бы его под конный патруль, они бы на такую наживку клюнули. Либо спешились бы, либо
