районе, который назывался Блумсбюри, так что Первая палуба нависала в нескольких метрах над крышами домов, словно ржавое небо. Том мог не тревожиться, что его заметят, когда он пробирался по темной, запруженной толпой улице к информационному экрану, висевшему у лифтовой станции Тоттенхэм-корт-роуд. Протиснувшись в первые ряды, он наконец смог увидеть далекую добычу, расплывчатый синевато-серый силуэт, «схваченный» камерами, установленными на Шестой палубе.
«Город называется Солтхук, — вещал комментатор. — Это соледобывающая платформа с населением в девятьсот человек. В настоящее время она движется со скоростью сто километров в час, держа курс на восток, но, по расчетам Гильдии Навигаторов, Лондон настигнет ее до заката. Нет никаких сомнений, что за земляным мостом мы найдем множество других городов. Солтхук — наглядное доказательство мудрости нашего горячо любимого лорд-мэра, принявшего решение вновь направить Лондон на восток…»
«Сто километров в час!» — с благоговейным трепетом подумал Том. Потрясающая скорость! Ему ужасно захотелось подняться на смотровую площадку, почувствовать, как ветер бьет в лицо. Мистер Помрой все равно его накажет. Так что несколько лишних минут, проведенных вне галереи, ничего не изменят.
Он побежал к Блумсбюри-парку расположенному под открытым небом на краю палубы. Раньше это действительно был парк, с деревьями и прудами для уток, но из-за недостатка добычи пришлось увеличить производство продовольствия, поэтому лужайки уступили место грядкам с капустой, а в прудах теперь выращивали водоросли. Однако смотровые площадки остались, приподнятые над палубой и выступающие за ее пределы, с тем чтобы лондонцы могли любоваться проплывающими внизу видами. Том поспешил к ближайшей. На ней собралось еще больше народу, чем перед информационным экраном, хватало и людей в черном, цвете Гильдии Историков, и Том, пробираясь к ограждению, делал вид, будто имеет на то полное право. Расстояние до Солтхука сократилось уже до восьми километров, за ним вился черный шлейф выхлопных газов.
— Нэтсуорти! — раздался рядом резкий, неприятный голос, и у Тома упало сердце. Обернувшись, он увидел, что стоит рядом с Меллифантом, большим и сильным подмастерьем первого класса, который улыбнулся ему. — Это прекрасно! Маленькая, жирненькая соледобывающая платформа с двигателями С20 для передвижения по суше! Именно такие Лондону и нужны!
Герберт Меллифант принадлежал к худшей категории мерзавцев. Такие не только бьют исподтишка и в туалете суют головой в унитаз, но и стараются вызнать все твои секреты, чтобы потом причинить не только физическую, но и душевную боль. Ему нравилось задирать Тома, маленького и застенчивого, не имеющего друзей, которые могли бы его защитить, а Том не мог посчитаться с ним, потому что Меллифанты заплатили немалые деньги, чтобы Герберт сразу стал подмастерьем первого класса, тогда как Том, у которого семьи не было, так и пребывал в третьем. Он понимал, что Меллифант заговорил с ним лишь в надежде произвести должное впечатление на симпатичного юного Историка Клайти Поттс, которая стояла по другую сторону от него. Том кивнул и отвернулся, сосредоточившись на погоне.
— Посмотрите! — воскликнула Клайти Поттс.
Лондон быстро настигал добычу, и с верхней палубы Солтхука поднялся какой-то темный объект. Потом второй, третий. Воздушные корабли! Толпы лондонцев на смотровых площадках радостно закричали.
— Ага, воздушные торговцы! — воскликнул Меллифант. — Поняли, что город обречен, вот и уносят ноги до того, как мы проглотим его. Если не успеют, мы сможем объявить их груз своей собственностью!
Том с радостью отметил, что Клайти Поттс с Меллифантом скучно. Она стояла на ступень выше, уже сдала экзамен на мастера Гильдии Историков и теперь гордо носила на лбу соответствующую татуировку, а потому все это прекрасно знала.
— Посмотрите! — повторила она, перехватив взгляд Тома и улыбнувшись. — Вы только посмотрите на них! Ну до чего же они прекрасны!
Том отбросил с глаз непослушные волосы и наблюдал, как воздушные корабли поднимаются выше и выше и исчезают в серых облаках. На мгновение ему ужасно захотелось улететь вместе с ними, навстречу солнечному свету. Ну зачем родители оставили его на попечение Гильдии, которая могла сделать из него всего лишь Историка! Как же ему хотелось быть юнгой на борту воздушного клипера и повидать все мегаполисы мира: Пуэрто-Анджелес, дрейфующий по синему океану, Архангельск, скользящий на стальных лыжах по замерзшим северным морям, великие города-зиккураты Нуэво-Майя, вкопавшиеся в землю твердыни Лиги противников движения…
Но эти грезы следовало оставить для других дней, тех, что он проводил в залах Музея. Новые радостные крики означали, что охота близится к завершению, и Том вновь посмотрел на Солтхук.
Маленький городок был так близко, что он различал фигурки людей, бегающих по верхним палубам. Как, должно быть, они напуганы: Лондон настигает, а спрятаться негде! Но Том знал, что жалеть их нет нужды: таковы уж законы природы. Мегаполисы поедали города, города — маленькие городки, городки закусывали жалкими неподвижными поселками. Все это называлось муниципальным дарвинизмом, и именно так мир жил в последнюю тысячу лет, после того как Николас Куирк, великий Инженер, превратил Лондон в первый движущийся город.
— Лондон, Лондон! — закричал Том, и его голос влился в хор собравшихся на площадках.
А мгновением позже все увидели, как сломалось одно из ведущих колес Солтхука. Город развернуло, он остановился, дымовые трубы попадали на запруженные народом улицы, а потом нижние палубы Лондона закрыли обзор, и Том почувствовал, как задрожали под его ногами металлические плиты: далеко внизу смыкались громадные гидравлические Челюсти.
Радостные крики со смотровых площадок подхватил весь город. Из динамиков, установленных на стойках-колоннах, торжественно зазвучал гимн мегаполиса «Гордость Лондона», кто-то — Том видел этого человека впервые — крепко обнял его и прокричал в ухо: «Поймали! Поймали!» Том не возражал. В эту минуту он любил всех, кто стоял на смотровой площадке, даже Меллифанта.
— Поймали! — воскликнул и он, высвободился из объятий, почувствовал, как вновь по плитам палубы прокатилась волна дрожи. Где-то внизу стальные зубы мегаполиса, ухватив Солтхук, поднимали его и тащили в Брюхо.
— Возможно, подмастерье Нэтсуорти тоже захочет пойти, — сказала Клайти Поттс. Том понятия не имел, о чем речь, но, когда обернулся, она коснулась его руки и улыбнулась. — Сегодня будет большой праздник в Кенсингтон-гарденз, — объяснила она. — Танцы и фейерверк! Ты хочешь пойти?
Обычно люди не приглашали подмастерьев третьего класса на вечеринки, особенно такие симпатичные и пользующиеся вниманием, как Клайти, поэтому Том поначалу подумал, а не подсмеивается ли она над ним. Но вот у Меллифанта таких мыслей точно не возникло, потому что он потянул ее в сторону:
— Такие, как Нэтсуорти, там не нужны.
— Почему? — спросила девушка.
— Ну, ты понимаешь, — квадратное лицо Меллифанта стало таким же красным, как и у мистера Помроя, — он всего лишь третий класс. Прислуга. И членом Гильдии ему никогда не стать. Дослужится разве что до помощника куратора. Не так ли, Нэтсуорти? — Он пренебрежительно глянул на Тома. — Жаль, конечно, что твой отец не оставил тебе денег, чтобы ты мог заплатить за учение…
— Это не твое дело! — зло отрезал Том. Радостное настроение, вызванное успешным завершением охоты, мгновенно испарилось. Он снова занервничал, думая, как накажет его мистер Помрой, обнаружив, что он не подчинился приказу и удрал со службы. А тут еще Меллифант с его издевками.
— А все потому, что нельзя жить в трущобах на нижних палубах, — ухмыльнулся Меллифант, опять повернувшись к Клайти Поттс. — Видишь ли, отец и мать Нэтсуорти жили на Четвертой палубе, и когда случился Большой крен, их просто расплющило, размазало по полу.
Том не собирался ударить его, так уж вышло. Не отдавая отчета, что делает, он сжал правую руку в кулак и выбросил вперед.
— Ой! — вскрикнул Меллифант, от неожиданности плюхнувшись на задницу.
Кто-то радостно подбодрил Тома, Клайти подавила смешок. Том смотрел на свой кулак и удивлялся, как он мог такое сделать.
Но Меллифант был больше и сильнее Тома, и он уже вскочил на ноги. Клайти попыталась остановить
