Карл покачал головой:
— Денни мой старый друг. Я уверен, найдется какое-то объяснение…
Джеймс с несчастным видом уставился на портфель и пробормотал:
— Понимаешь, на портфеле знак Музея Гетти… и инициалы Денни…
Кристина все еще стояла рядом, но теперь глядела не на мальчика, а на портфель. Потом она медленно перевела взгляд на рисунки, и на пару минут в комнате воцарилось тяжелое молчание.
— Денни мне сам помог все организовать для похищения, — в конце концов проговорила она. — Он знал все подробности, все планы. Где кто будет и в какое время, куда прикрепят жучок, как зовут агента ФБР.
— Ну и что такого? Вы тоже все это знали. — Карл не сводил с нее глаз.
Кристина качнула головой, будто пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.
— Мы же о Денни говорим, не о ком-то другом, — возмутился Карл.
— Да, Денни был здесь со мной позавчера, поздно вечером, когда я поменяла рисунки местами. Во всем музее больше никого не было, только мы и охранники.
— Правильно, — согласился Карл, — но это не доказывает, что он вор.
— Когда мы меняли рисунки, я принесла подлинного Дюрера сюда, в кабинет. И Денни был со мной. Я завернула рисунок в бумагу… Нет, не понимаю… Нет, это же Денни, он не мог так поступить.
— Конечно, он же не вор.
— Но послушайте, — задумчиво продолжала Кристина. — Время от времени, помнится, мы с Денни были в разных местах. Он мог подменить упаковку. Это он пошел повесить рисунок Джеймса обратно в зал, пока я относила подлинного, как я думала, Дюрера наверх, на пятый этаж, в сейф в кабинете директора.
— Кристина… — перебил ее Карл.
— Знаю, знаю, трудно в это поверить. — Она снова замолчала, глядя на рисунки. — Карл… сегодня, когда я ему сказала, что «Мужество» пропало… он так странно себя повел. Конечно, он был расстроен, но он как будто больше всего огорчился из-за меня. И я все думала: как же так, одна из самых знаменитых работ из коллекции Гетти пропала… может быть, навеки — а он жалеет меня?
— Конечно, жалеет. Денни любит Дюрера, но и за вас он тоже беспокоится.
— Это так, — вздохнула Кристина. — Да только это его портфель, я совершенно уверена. Посмотрите, Д.Е.М. и знак Гетти. — Она потянулась к телефону. — Нам надо поговорить с самим Денни.
Джеймс с тревогой наблюдал за ней, а Марвин высунул голову из-под воротника куртки, боясь что- нибудь пропустить.
— Трубку не берет. — После долгого молчания она проговорила в телефон: — Денни, это Кристина. Пожалуйста, перезвони мне, когда получишь сообщение. Это очень важно. — А потом Карлу: — Надо позвонить в квартиру Гордона.
Она снова набрала номер. Карл и Джеймс напряженно ждали.
— И там не отвечают, — покачала головой Кристина.
Кристина положила трубку и снова взглянула на «Мужество».
— Я вчера была так занята — разговаривала с ФБР, проверяла все на свете. Даже в музее почти не была. Мне и в голову не пришло еще раз взглянуть на рисунок. Мы все сто раз проверили-перепроверили здесь, в кабинете. И я доверяла Денни! Полностью доверяла, даже пару раз попросила его еще раз посмотреть, все ли в порядке, а он только повторял, что все отлично.
— Поверить не могу, — покачал головой Карл. — Денни… он хороший парень. И Дюрера знает не хуже вас.
— Куда лучше меня, — возразила Кристина.
— Тогда зачем красть рисунки, рисковать своей карьерой, а то и срок схлопотать?
— Неужели его в тюрьму посадят? — удивился Джеймс.
Но Карл, не отвечая сыну, смотрел на Кристину.
— Да и откуда у него такие деньги, чтобы купить хотя бы один рисунок?
— По правде сказать, Денни из весьма богатой семьи, — немного помолчав, объяснила Кристина. — А может, он на кого-то другого работает. Кто знает?
Марвин вспомнил телефонный разговор, который слышал в квартире, с той женщиной со смешным именем. Которая обещала заказать машину из аэропорта.
— На черном рынке, — продолжала Кристина, — эти рисунки можно купить значительно ниже их настоящей цены. Дюрер не так известен в мире, как знаменитые художники итальянского Возрождения — их вообще невозможно перепродать легально.
Карл вышагивал взад-вперед по комнате, Джеймс следил за ним широко раскрытыми глазами.
— Какая-то бессмыслица получается. «Мужество» ведь и так принадлежит Музею Гетти. Почему не украсть его оттуда? Зачем ждать, пока рисунок перевезут на другой конец страны?
— Это-то как раз совершенно понятно, — вздохнула Кристина. — В Калифорнии его бы сразу вычислили. А когда рисунок находится в Метрополитене, за него отвечаем мы, а не Денни… О Боже! — вдруг вспомнила она. — Денни же был в Нью-Йорке, когда украли «Справедливость»! Приезжал на конференцию и несколько раз заходил в музей. У него было разрешение заходить в любой отдел, я же сама об этом позаботилась. Как будто специально облегчила ему задачу!
— Вы думаете, он все четыре рисунка украл? — ошарашенно спросил Карл.
— Не знаю, может, не сам, а нанял кого-то, — задумчиво ответила она, устало оперлась на стол и снова взглянула на «Мужество». — С этим-то рисунком у него вообще хлопот не было. Уж лучше бы я его сразу в подарочную бумагу завернула и лично Денни вручила.
Джеймс, бледный от усталости, следил за разговором взрослых. У него сегодня был очень трудный день.
— Вы говорите, что эти рисунки нельзя продать? И нельзя даже никому показать или рассказать, потому что полиция их ищет? Так зачем же он это сделал?
Кристина разглядывала рисунки на столе:
— Может быть, ему просто хотелось посмотреть на все четыре разом… полюбоваться ими в полном одиночестве.
Марвин вспомнил, как Денни со слезами на глазах любовался рисунками у себя в кабинете.
— А что теперь делать? — Карл повернулся к Кристине. — Будете звонить в ФБР?
— Если все подтвердится… — поморщилась Кристина. — Представляете заголовки в завтрашних газетах? Что с ним будет? И с нашими музеями? И со всеми нами?
— А его посадят в тюрьму? — снова спросил Джеймс.
Карл и Кристина молчали. А потом Карл сказал:
— Посмотри, какое у Справедливости выражение лица. Теперь ты понимаешь, от чего она такая грустная.
Джеймс вопросительно смотрел на отца, и тот объяснил:
— Понимаешь, иногда правильный поступок причиняет ужасную боль.
Больше обсуждать было нечего. Марвин с тяжелым сердцем затаился под воротником куртки.
Карл тряхнул головой:
— Придется звонить в ФБР. Рассказать им про рисунки. Только я все равно не понимаю, как ты их нашел, Джеймс. Как ты вообще попал в эту квартиру? Откуда ты узнал, что они там?
Джеймс неловко отвернулся, чтобы не смотреть отцу в глаза.
— Я же сказал, я нашел адрес… просто догадался… — почти шепотом ответил он. — А потом пришел туда и скрепкой открыл…
— Что? — Карл не верил своим ушам. — Ты взломал замок?
— Вроде того, — мальчик повернулся к Кристине, и Марвин понял, что сейчас он постарается сменить тему. — А почему вы просто не можете вернуть рисунки — и все? Вернуть — это ведь самое главное. Зачем вам рассказывать полиции про Денни?
Кристина легонько коснулась его волос.
— Понимаешь, это преступление. Подумай о дюреровских добродетелях… Умеренность, Благоразумие,
