Оставив бесполезные сожаления, я привычно разложил факты по полочкам и вскоре пришел к неутешительному выводу – Ирхон в ближайшее время лучше не покидать. Да, так увеличивается риск отхватить проблем, которые обеспечит мне недовольный провалом Ярут, зато появляется шанс мирно уладить непонятки с ну очень организованной преступностью. Ведь если сейчас намылиться из города, Папа решит, что я собираюсь сбежать, и примет соответствующие меры, которые – зуб даю! – окажутся незамедлительной ликвидацией. А желание играть в догонялки с ворами или убийцами у меня не было – слишком сильно врезался в память эпизод с ограблением.
Если же задержаться, велика вероятность, что вышеупомянутый Папа проанализирует мое поведение и либо оставит меня в покое, либо почтит личным присутствием – в зависимости от того, к какой гильдии он относится. Думаю, убийцы должны сообразить – раз кличка впечатления на меня не произвела, то я не являюсь их коллегой, и светиться лишний раз не станут. А вот воры, чьи претензии повесомей, обязательно придут разбираться лично, поскольку отдавать приказ на мое устранение только за отказ от приглашения Папа не станет, а высылать команду захвата и устраивать публичные разборки поостережется. Смекнет, что шума выйдет много – все-таки я довольно известная личность.
Да, перефразируя старую земную поговорку – моя популярность меня бережет. Смешно, конечно, но глупо пренебрегать фактором, один раз уже выручившим из беды, а значит, как я уже говорил, нам следует остаться в Ирхоне. На одну ночь, не больше. Надеюсь, этого времени будет достаточно ситуации, чтобы хоть чуточку проясниться. Своими соображениями я поделился с Ушастиком, который продолжал неспешно расправляться с ужином. Правда, уже без особого аппетита.
– Ты настолько уверен в том, что разговор с Папой пройдет успешно? – уточнил эльф.
– Нет, но другого пути решения назревшей проблемы не вижу.
– Сейчас мы еще имеем возможность уйти беспрепятственно. Потом, возможно, придется прорываться с боем.
– Как будто я сам этого не понимаю! – огрызнулся я. – Но у нелегальных имперских гильдий очень длинные руки, а мне бы не хотелось всю жизнь провести в ожидании арбалетного болта из-за угла или удара заточкой в толпе. Пока еще возможно, нужно попытаться уладить проблему мирным путем. Или хотя бы выяснить, в чем она заключается.
Дарит не стал возражать, продолжив лениво ковыряться в своей тарелке, а я в очередной раз окинул взглядом трактир и замер, увидев самое настоящее чудо, которое в этот момент стояло у входа и оглядывалось в поисках свободного места. Ушастик, подметив охватившее меня оцепенение, проследил за моим взглядом и решительно заявил:
– Даже не думай!
– Это почему? – полюбопытствовал я, во все глаза рассматривая вошедшую.
Да, привлекшее мое внимание чудо было девушкой, а вернее, женщиной. Нет, не в смысле возраста. Просто называть так атлетически сложенную, загорелую дотемна, увешанную оружием буквально до зубов воительницу, мышцам которой позавидовали бы многие земные бодибилдеры, у меня язык не поворачивался.
– Ты же не хочешь, чтобы она тебя покалечила? – хмуро заметил Дар.
– Думаешь, в постели она переломает мне все кости? – хмыкнул я, оценив фигуру женщины, соблазнительные округлости которой, по моему личному мнению, были близки к идеальным.
– В постели? Я уверен, это случится гораздо раньше!
– Ты знаешь ее?
– Встречались в Страде, – уклончиво ответил Ушастик. – Она там многих к лекарям отправила.
– Так не любит проявлений мужского внимания? – озвучил я пришедшую на ум догадку. – А может, именно мне удастся растопить ее неприступное сердце?
Эльф моего оптимизма не разделял:
– Поверь, Ник, у тебя нет никаких шансов. Орчанки в вопросе подбора партнеров для любовных утех весьма привередливы.
Так это орчанка? Никогда бы не подумал! Какая-то она… не совсем правильная. Больше похожа на самую обычную земную мулатку, увлекающуюся фитнесом, а не на представительницу иной расы. Нет, я так не играю! Где острые клыки, торчащие изо рта, где приплюснутый нос, где зеленая кожа, я вас спрашиваю? Что за наглое игнорирование канонов? Но если отбросить шутки, можно с уверенно заявить, что лицо воительницы было весьма миловидным и нисколько не напоминало физиономии созданий, рожденных больной фантазией художника, нарисовавшего обложку книги Ленусика. Я получил отличную возможность его рассмотреть, поскольку орчанка как раз в этот миг повернулась в нашу сторону.
Секунду женщина колебалась, но затем решительно направилась к нашему столу, что меня обрадовало – похоже, появился прекрасный повод для знакомства. Вот только Ушастик моих эмоций разделять не собирался. Он тихо выругался на эльфийском и предупредил меня:
– Ник, что бы ни произошло, не вмешивайся и сиди молча.
Не успел я уточнить, к чему было это предостережение, как орчанка подошла к нам. Нахально, не спросив разрешения, уселась на лавку напротив и с вызовом уставилась на Дарита:
– А ты что тут делаешь, ушастый?
Я отметил, что на имперском женщина говорила с заметным акцентом. Либо маг, предоставивший ей знания, схалтурил, либо она обучалась языку обычным способом. Эльф смерил орчанку полным брезгливости взглядом, словно найденного в кровати клопа, и со всей возможной язвительностью отозвался:
– У тебя с глазами плохо, темная? Разве не видишь – я ужинаю!
– Ага, так я и поверила! Лучше признайся сразу, следил за мной!
– А не сильно ли у тебя завышено самомнение? Полагаешь, у меня других дел нет, кроме как преследовать тебя?
– То есть, из всех постоялых дворов Ирхона ты выбрал тот, где остановилась я, по чистой случайности? Вот только не нужно меня убеждать, что это простое совпадение! – Орчанка пренебрежительно фыркнула.
– Можешь не верить, но это так, – пожал плечами Ушастик. – Сама подумай, зачем мне намеренно искать встречи с какой-то темной, если в городских борделях встречаются девушки намного привлекательнее.
Перейдя на ласковый тон, воительница с готовностью принялась объяснять:
– Видимо, потому, что эта темная не так давно послала подальше одного наглого, возомнившего о себе невесть что ушастого, и тем самым нанесла ему глубокую душевную рану, – речь орчанки постепенно превращалась в самое настоящее сюсюканье. – Он-то, глупенький, считал себя самым неотразимым, привык, что служанки по первому требованию задирают перед ним свои юбки, а потому едва со стыда не сгорел, когда темная вместо того, чтобы гордиться оказанной ей великой честью, спустила его с лестницы. Ох, как же он расстроился, бедненький!
Я тихо съезжал с катушек. Хрена себе – орчанке удалось одолеть моего учителя! Это какой у нее уровень мастерства, если все то, что демонстрировал эльф, я уже успел отнести к запредельному? Хотя, существует большая вероятность, что Дар просто отступил, не желая убивать воительницу. Надо будет расспросить его об этом случае.
– Судя по твоим речам, ты начинаешь жалеть, что так и не решилась ощутить прелесть эльфийских ласк, – спокойно заметил Ушастик, заставив меня подивиться его железной выдержке. – Что ж, я могу проявить снисхождение и повторить свое предложение, но лишь после того как услышу извинения и внятную, вежливую просьбу.
– Не дождешься, ушастый! – заявила орчанка, схватила за локоть пробегавшую мимо разносчицу и приказала ей: – Принеси, как обычно. И поживее!
– Конечно, госпожа, – с испугом ответила девушка и, получив свободу, умчалась на кухню.
– Ты так и не ответил, с какой целью ошиваешься в Ирхоне, – снова уставилась воительница на Дара, который, воспользовавшись паузой, вернулся к картошке.
Тот долго пережевывал очередную порцию, явно нервируя собеседницу, а потом невозмутимо произнес:
– Тебя мои дела не касаются.
