Вновь пили, ели, разговаривали на отвлеченные темы, про политику, экономику, спорт.
Потом зашла речь о Медузе:
– Обманки внешне очень похожи на людей, особенно если трансформировались полностью, – Борхес нацелил вилку на кусочек рыбы в маринаде, ловко подцепил его и отправил в рот. – Пока сохраняют неподвижное положение, и не отличишь, особенно с расстояния. Сидят себе тут и там, иногда стоят. Молчат, смотрят, шепчут что-то бессвязное. Но вот стоит им начать двигаться, уже не спутаешь – перед тобой обманка. Двигаются они плохо, сразу видно, что не человек идет. Зрелище жутковатое, но безвредное.
– Да, жутковатое, – Виктор вспомнил испугавшее его существо со странными ногами. – А смысл от них? Не просто же так они стоят или сидят?
Борхес пожал плечами:
– Версий много, но никто толком не знает. Тут вообще очень многое на первый взгляд не имеет смысла. Но смысл, безусловно, есть.
– Ну вы еще про смысл заведите шарманку! – подал голос Торпеда. – Ты, Кот, с Борхесом на эту тему лучше не разговаривай, он тебя своими философскими выкладками до состояния комы заболтает. Только вот все его теории складны лишь на словах, на деле же ни одна не выдерживает суровых реалий практики в Медузе. А теория без практики что?
– Вот не верите вы, уважаемый Торпеда, в силу научного разума, – парировал Борхес, глубокомысленно качая вилкой. – Если не осознавать и не анализировать увиденное, то оно так и останется непознанным. А теории тем и хороши, что в них можно уложить практически любой опыт.
– Ага, – скептически скривился Торпеда. – То-то я погляжу, как институтские свои теории на практике проверяют. Техники и приборов пожгли столько, что вагонами увозят. Не говоря уже о том, сколько народу сгинуло в результате всевозможных экспериментов. Это еще хорошо, что за ними «Псы» присматривают, иначе вся эта высоколобая братия безвылазно торчала бы за Периметром, как дети в песочнице.
– Кто такие эти «Псы»? – перевел тему Виктор. – Который раз уже слышу.
– Сводный отряд особого назначения. Занимаются охраной научных экспедиций, разведкой и разными силовыми операциями, – ответил Торпеда, делая очередной глоток коньяка. – Укомплектован различными специалистами, в основном из спецназа Внутренних Войск и отряда немедленного реагирования Космических Сил.
– Космических Сил, – поднял бровь Виктор. – А они тут что забыли?
– А вот и думай, что они тут забыли, – вставил фразу Борхес.
– У них под Городом какой-то секретный склад, – начал объяснять Торпеда, отмахнувшись от товарища. – Где-то возле промзоны центр управления полетами. Рядом несколько лабораторий. Как Медуза все накрыла, так туда стало не пробиться. Хотя то и дело снаряжают команды прорыва. Пока тщетно.
– О! – Борхес подсел ближе к столу, ткнул пальцем в сторону Куликова. – А знаешь, почему Медуза называется Медузой?
Виктор отрицательно покачал головой, и Борхес с удовольствием начал рассказывать:
– Официальное название этого участка нестабильности Объект 317, также известный как Объект «Горгона». Предположу, что в последнем случае название могло произойти от случаев необъяснимого столбняка, который поражал первых ликвидаторов катастрофы. Многие из них после некоторого времени работы в активной зоне Объекта застывали на месте в той или иной позе, словно статуи. Вывести их из этого состояния не получалось, живых по всем показателям людей вводили в искусственную кому. К слову, это очень схоже с синдромом «залипания»…
– Вот давай не будем про «залипание», – поморщился Торпеда. – Нехорошая тема к ночи глядя.
– Все, понял, – поднял ладони Борхес. – Не буду про «залипание».
Повернулся к Виктору, немного помолчал, пожевывая губу и хмуря брови.
– Про Медузу, – напомнил Куликов.
– А! Точно! – хлопнул себя по лбу Борхес. – Так вот, название «Горгона» дали по аналогии с мифом. А еще, если сверху посмотреть, то эта зона неизвестной активности очень походит на выброшенную на берег медузу, которая в разные стороны свои щупальца раскидала. Она со временем одни щупальца втягивает, другие вытягивает. Это надо в динамике смотреть, на компьютере.
Виктор представил себе эту огромную кляксу, накрывшую Город и пригород, поежился.
– Она практически круглая?
– Да нет, – махнул рукой Борхес. – Она неправильной формы, вытянутая чуть на север и немного больше на запад.
– Я тебе карты завтра принесу, – сказал Торпеда. – Скаут сделал, как и обещал. Посмотришь. Помогу тебе некоторые важные метки нанести.
– Хорошо, – ответил Виктор.
– Ну? Еще по одной? – жизнерадостно произнес Борхес, потянувшись к бутылке коньяка. – Уф, наелся. Курицу пробовали? Изумительная.
Он разлил всем коньяк, сыто улыбнулся, поднялся. Обвел рукой собравшихся:
– Хочу выпить за нас. Каждого сюда привела своя история, каждый по своим причинам топчет землю Медузы. Судьба распорядилась так, чтобы мы встретились и начали работать вместе. А раз так вышло, то, значит, самому Провидению выгоден такой союз. Посему пусть он пронесет нас мимо всех ловушек и шальных пуль. Ура, команда!
Торпеда и Виктор, которые поднялись во время команды, с улыбкой отсалютовали, залпом выпили.
Когда вновь расселись и застучали вилками, закусывая, Виктор продолжил расспрашивать своих новых товарищей:
– Про ловушки я понял. Чего еще стоит опасаться за Периметром? Что, так необходимо автоматическое оружие? Это же уже, выходит, какие-то боевые действия в городских условиях.
– А так и есть, – кивнул Борхес. – Иной раз такая канонада, прям Сталинград!
– Да ладно тебе, – махнул на него Торпеда. – Скажешь тоже – Сталинград. Не видел ты, мужик, уличных боев.
С ухмылкой потрепав Борхеса по плечу, повернулся к Виктору:
– Бывает, постреливают. Но больше мелкими стычками, коротким огневым контактом. В затяжной бой никто старается не влезать, не ровен час, военные рядом. Да и сложно воевать на местности, где вдруг открывшаяся аномалия убьет тебя быстрее и неожиданнее, чем пуля.
– С кем воюем-то? – спросил Куликов.
– Да не то чтобы воюем, – пожал плечами здоровяк. – Есть несколько бригад, которые считают, что мы их бизнес глушим. Есть просто бандиты, залетные гастролеры. Те же военные, но с ними связываться накладно. В основном все стараются дела решать миром, жить хочется всем. А так оружие больше для обороны. Медуза тварями кишит, только отгребай.
– Наслышан, – Виктор вспомнил красочные разговоры в баре со знакомыми инсайдерами. – Часто нападают?
– Зависит от местности. От Периметра их отжали, а вот ближе к центру, конечно, прямо зоопарк. Такие уроды, увидишь – не уснешь. И почти все агрессивны к человеку, а порой и друг к другу.
– Вот в такой момент и вспомнишь доброго Борхеса, – подмигнул Виктору захмелевший Борхес. – Скажешь спасибо за то, что хороший ствол тебе добыл.
– А уже достали чего? – оживился Виктор.
– Достали, – успокоил его Торпеда. – Сам все увидишь.
Сидели за столом еще около часа. Разговор плавно перешел от Медузы к более насущным проблемам. Поговорили о съемных квартирах, в которых живут инсайдеры, о далекой и малопонятной политике, о погоде и о легкодоступных женщинах. Ближе к полуночи, когда спиртное уже подошло к концу, Торпеда с Борхесом засобирались домой, грузно вылезая из-за стола. Виктор встал проводить гостей.
Уже на пороге, надевая ботинки, Торпеда, который, кажется, вообще не опьянел, участливо поинтересовался:
– Кот, ты как, вообще, к работе готов?
Виктор не сразу понял, что обращаются к нему, поспешно ответил:
– Да давно уже! Вон повязку с ноги сниму, и хоть завтра в поход.
