Виктор не удержался и тоже посмотрел на улицу, стараясь оставаться в тени комнаты.
На другой стороне двора, под домом, возле забытого котлована для труб, копошились несколько фигур в синих комбинезонах. Они деловито сновали вдоль ямы и расставляли небольшие зеленые цилиндрики, соединенные проводами. Вокруг них, по периметру, удачно используя рельеф местности, засели бойцы охраны, ощетинившись стволами автоматов.
Хорошо, что Скаут с командой были на другой стороне дома.
– Борхес, – протянул Торпеда, задумчиво наблюдая за исследовательской группой, – ты сверток не оставил дома?
– Ты думаешь, стоит? – мрачно спросил инсайдер, скидывая рюкзак.
– Думаю, стоит.
– Ну и ладно, – пожал плечами Борхес. – Давно пора. И без того уж целый год таскаю, спину рву. Неприятный аттракцион.
Продолжая бурчать, он выудил нечто продолговатое, завернутое в целлофановый пакет. Передал Торпеде.
Здоровяк нашел глазами Куликова, кивнул на коридор:
– Кот, проверь, как там. Вдруг эта зараза уже внутри. Только осторожно.
Виктор без разговоров вышел в коридор, прислушался к происходящему в подъезде.
За дверью стояла тишина, не было слышно ни шелеста, ни хрипов обманки. Виктор протянул было руку, чтобы приоткрыть дверь, чуть отжав опрокинутый стеллаж, но передумал.
– Кот, ну что там? – спросил из комнаты Борхес.
– Вроде тихо.
– Торпеда, – обратился Борхес к товарищу, – может, ну его, выйдем через дверь?
В комнате что-то звякнуло, Торпеда уверенным голосом произнес:
– Береженого Бог бережет, румяный мой друг. Да и по лестнице все равно не подняться. Подсади- ка.
Куликов обошел баррикаду у двери, прошел дальше по коридору. Прошмыгнул мимо темной ванной, остановился у двери из непрозрачного стекла. Стволом автомата открыл створку. Заглянул внутрь.
Здесь когда-то была детская. Каким-то чудом здесь все осталось нетронутым, даже мародеры обошли это место стороной.
Небольшая двухъярусная кровать, полки с учебниками и мягкими игрушками. Раскрытый шкафчик с подростковой одеждой возле другой стены, плакаты эстрадных звезд. На письменном столе пожелтевшая записка на вырванном из школьной тетради листе.
Виктор подошел, оставляя следы в толстом слое пыли на полу, склонился читая. Чернила практически выцвели, но он смог разобрать неровный детский почерк: «Дорогая мамочка! Я ушла к Оле на день рождения, буду не поздно. Не волнуйся, мальчики домой меня потом проводят. Целую».
– Кот! – донеслось из дальней комнаты.
– Иду, – вполголоса ответил Куликов, поворачиваясь к выходу. И замер, сглатывая подступивший к горлу комок.
На стене, около дверного проема, отпечатались две скорченные человеческие тени. Белого цвета. Виктор видел такие на фотографиях в книгах, где речь шла об атомном взрыве в Хиросиме. Страшная сила огненной волны оставила от людей лишь белые силуэты на стенах домов, жуткие символы трагедии.
Но здесь никакого пожара не было. И стекла целые. И комната в порядке.
Может, это те, кто пытался такой порядок исправить? Потому и ничего не растащено?
Куликов тряхнул головой, поспешил к своим, ощущая мурашки между лопатками.
Борхес и Торпеда стояли рядом, задрав головы и любуясь на дело рук своих. На потолок был прикреплен большой прямоугольник из проводов и круглых стальных шариков. Конструкция походила на праздничную гирлянду.
– Взрывать будете? – спросил Виктор, кивая на небольшой пульт в руках у Торпеды.
– Угу. Пойдем, – инсайдер поднял свои вещи, винтовку, ушел в коридор, за стену. За ним последовали Борхес с Виктором.
– А как же институтские? – спросил Куликов, перевешивая автомат на шею.
– Ученым не до нас, охрана не полезет, не бросит ботаников. У них свои дела, своя работа. И все всё понимают. Максимум, что могут и обязаны сделать, так это сигнализировать «псам», ну да мы уже далеко будем. Надеюсь, – Торпеда окинул взглядом товарищей. – Готовы?
– А если эта гадость уже поднялась выше, и мы там на нее наткнемся? – торопливо спросил Борхес.
– Возможно, – согласился с ним Торпеда. – Но я надеюсь, что ловушка ее не пропустит.
Он откинул предохранитель на взрывателе, проговорил:
– А теперь закройте уши и раскройте рты. Будет бадабум.
И утопил пальцем кнопку.
Рвануло так, что казалось, зашатался дом. Из комнаты в коридор ударил столб побелки и каменной крошки, белесое облако стремительно заполняло собой все пространство. Виктор задержал дыхание, зажмурился. Рядом закашлял Борхес, отплевываясь.
– Ни хрена ж себе… – сдавленно начал он.
– Пошли, – Торпеда хлопнул ослепшего и оглохшего товарища по плечу, первым вошел в комнату.
В едком тумане смутно угадывались стены и светлый квадрат окна, в воздухе летали клочки обоев и мелкий мусор. В потолке, на месте заложенных зарядов, зиял неровный пролом с торчащей арматурой. Взрыв выгнул металлические штыри в разные стороны.
– Проверяю, – озвучил свои действия Торпеда, задрав руку с «кирпичом» к дыре.
– Никогда не любил эти спецназовские штуки, – недовольно проговорил Борхес зажимая рот и нос платком. – От них грязь и неудобства.
– Чисто, – сказал Торпеда, повернулся к инсайдерам: – Ну-ка, подсадите.
Борхес скинул с плеча автомат, протянул его прикладом к Куликову. Виктор крепко перехватил лакированное дерево, чуть присел для устойчивости. Торпеда, опираясь на плечи товарищей, встал на импровизированную ступеньку, схватился за края разлома. Крякнув, инсайдеры выпрямились, закинув друга на соседний этаж. На голову посыпались мелкие камушки.
Настала очередь Борхеса. Виктор подставил спину, Борхес с кряхтеньем взгромоздился на него. Сверху протянулась лапища Торпеды, который буквально втащил товарища наверх. Опустили автомат. Виктор ухватился за ремень и без труда преодолел путь на третий этаж.
Квартира пятого этажа оказалась пустынной, словно здесь никто никогда не жил. Ни мебели, ни обоев. Голая пыльная коробка из блоков. Гулко отдавалось эхом каждое движение.
Инсайдеры обхлопали одежду, выбивая белую пыль. Из фляжки Торпеды ополоснули лица и прочистили горло.
– Пошли на лестничную площадку, – скомандовал Торпеда, забрасывая винтовку за спину и доставая пистолет. – На месте лучше не стоять.
Входная дверь отсутствовала. В дверном проеме, на уровне глаз, висела в воздухе скомканная сигаретная пачка, медленно вращаясь вокруг своей оси.
– Не задень, – кинул походя Торпеда, подныривая под пачкой. Тот же маневр, не останавливаясь, проделал и Борхес.
Словно каждый день видят висящие в воздухе предметы.
Виктор оглядел пачку с разных сторон, не заметил ниток или паутины. Сдержался, чтобы не толкнуть пальцем. Легонечко дунул, отчего пачка завертелась быстрее. Покачал головой и последовал за товарищами.
– Тихо, – Торпеда приложил палец к губам и сделал многозначительное движение бровями. – Слушай.
Виктор лишь оторопело отступил к стене, затаив дыхание.
Вокруг инсайдеров разлилась невидимая жизнь. То тут, то там в сумраке подъезда мелькали призрачные фигуры, смутно напоминающие человеческие. Они выплывали из квартир, пропадали в лифтовой шахте, сидели на ступенях, появлялись и исчезали, похожие на сигаретный дым. Подъезд
