— И сколько ты жмёшь штангу из упора лёжа? Килограмм тридцать пять?
Этот вопрос сбил Максима с толку, как удар в поддых, потому что он никогда не жал штангу из упора лёжа, и понятия не имел, тридцать пять килограмм это много или мало, тем не менее, он гордо ответил:
— Вообще-то я жму сорок пять килограммов и считаю, что это неплохо.
— Да, а ты вообще хоть раз пробовал жать штангу?
— Конечно, я почти регулярно занимаюсь.
— Ха-ха, регулярно занимается, я девочка и жму шестьдесят, а он регулярно занимается, и сорок пять, сказал бы уж правду, в спортзале ни разу в жизни не был.
— Я никогда не стремился быть спортсменом.
— А кем же ты стремился быть? И стремился ли к чему-то вообще?
— Не знаю, что ты ко мне пристала со своими душевными вопросами. Мы с тобой вообще чужие люди, сейчас поговорили и больше никогда не увидимся.
— Может, я хочу познакомиться, может, в отличие от тебя я объективно оцениваю кто я и свои таланты. И потому не стремлюсь выйти замуж за принца, а ищу просто хорошего человека, который звёзд с неба не хватает, но и не последний наркоман. Ты как раз такой, хилый, глупый, некрасивый, но и не наркоман, и наверняка не много, но зарабатываешь. Денег у тебя нет, и у меня денег нет, вдвоём у нас вдвое больше нет денег. Вот видишь я реалистка. Будь и ты реалистом, что толку бегать за фотомоделями, если у самого в кармане пусто?
— Я не собираюсь на тебе жениться после десяти минут душевного разговора.
— Я тоже, просто хочу познакомиться по-людски, не просто там пятнадцать минут в скайпе по болтать, а вживую. Чтобы видеть собеседника, по настоящему.
— Ну, вот поболтали. Сколько там у тебя времени осталось?
— Пять минут. Знаешь, пойду я, а то сейчас автоматически продлят время и ещё три доллара снимут, а тут нет настолько приятного общества, чтобы платить за него ещё три доллара.
— Ну, иди, удачи.
— Так как тебя зовут горе спортсмен? Ты так и не сказал, меня Лена.
— Максим меня зовут.
— Пока.
Она развернулась и пошла к выходу, времени у неё оставалось совсем мало, Максим же повернулся к берёзам и клёнам, почему-то он думал, что это не клёны, а дубы, почему? Вроде у дубов резные листья, но это действительно клёны, а дубы тут есть, но в другом конце садика, всего пара небольших деревьев. Что за странная девчонка, почти клеилась ко мне? Зачем? Хотя понятно, она не красавица, и прекрасно это понимает. В принципе, когда мать выходила за отца, он тоже принцем не был, просто люди выбирают равных себе. Так проще и удобнее, не все становятся миллионерами, не все амбициозны. И зачем я вообще припёрся в этот ботанический сад, что мне здесь понадобилось? Нет, три доллара мне не жалко конечно, но просто, что я увидел тут такого, чего не могу увидеть на экране компьютера? В игре «совершенный мир», например, сотни квадратных километров диких девственных лесов, тропических джунглей и самых разных садов, и то, что там не сравнить с этим. Это настоящее, можно потрогать, но трогать тут всё равно запрещено. Я вздохнул, прошёлся из конца в конец ботанического сада, оставалось ещё пятнадцать минут до конца, ещё не много потупил и вышел вон, развернулся и пошёл домой, прогулка мне надоела, ничего нового я не узнал. Настоящий мир полный отстой, мне это и так давно было известно, идеальные миры бывают только виртуальными, а этот грязный, пыльный и не интересный. Давно уже так. А то, что мир умирает, это разве новость? Он давно уже умирает лет пятьдесят уже учёные трындят, что мы вот-вот погибнем, но не погибли же.
