— Да, считаю.
— Гм... гм...
— Я знаю, это похоже на безумие, — говорил японец, — и на опасное безумие.
— Так твои соотечественники действительно хотят завоевать мир?
— Бесспорно. Они уже готовятся к этому. Скоро они начнут и не остановятся до тех пор, пока не добьются своего или пока кто-нибудь, посильнее их, не нанесет им поражение. Теперь ты понимаешь, почему меня не тянет на родину, Александр Александрович?
— Не очень-то я разбираюсь в подобных вещах, но, видно, войны не миновать. Ты в самом деле думаешь, что твои сородичи собираются воевать со всем миром?
— В конечном счете, да. Но, разумеется, не со всеми странами в одно время.
— Ну, тогда не стоит беспокоиться. Все увидят, чего они добиваются, и... царь остановит их.
— Э, безумие придает нации силу. Оно порождает фанатизм. С этим нельзя не считаться. Ты заставил меня, Александр Александрович, высказать тебе свои самые сокровенные думы. Что ты делаешь после обеда?
Александр Александрович никогда не стал бы говорить о России так, как говорил о своей родине японец. Русский чувствовал жалость к Ямамото, у которого не было друзей.
— После обеда? — переспросил Александр Александрович.
— Ну да! Я, знаешь ли, хотел погулять по Приморскому бульвару, — ответил японец.
— Можно я пойду с тобой?
— Почту за честь, Александр Александрович.
Окончив дела, оба кока, русский и японец, вышли на прогулку. Русский — в военной форме, японец, который был служащим русского адмиралтейства, в модном европейском костюме.
Незаметно японец увлек Александра Александровича на набережную военно-морского порта.
Там стояли броненосец, три миноносца и несколько корветов. Они составляли какой-то процент военно-морских сил России.
— Есть ли у Японии корабли, подобные этим? — не без гордости спросил Александр Александрович.
— Много, и все самых последних образцов, — ответил Ямамото.
— Держу пари, что Япония не имеет таких кораблей, как «Великий князь Дмитрий». Это самый новый.
— Не знаю, насколько он новый.
— «Князь Дмитрий» только что прошел испытания, у меня друг служит на нем. Он говорит, что нет во флоте корабля быстроходнее этого. Ты знаешь, он делает до двадцати пяти узлов.
— Да, большая скорость, но чтобы ее добиться, надо пожертвовать частью вооружения.
— Ты сомневаешься?!
И молодой русский кок начал рассказывать своему собеседнику все, что знал о новом корабле — гордости царского флота.
Маленький японец слушал, время от времени задавая вопросы. Его лицо оставалось бесстрастным.
— Может, выпьем по стаканчику водки? — предложил японец, когда Александр Александрович умолк.
— Я как раз собирался предложить то же самое, — улыбнулся Александр Александрович. Он подумал, что не грешно уделить Ямамото немного дружеского внимания, в котором тот так нуждается.
На следующее утро Ямамото появился на кухне позднее обычного.
— Так здорово спалось? — спросил Александр Александрович.
— Нет, — ответил японец, улыбаясь, — мне полагается отпуск. Я взял в счет него несколько дней и собираюсь сегодня уехать.
— Куда же?
— В Стамбул. Посмотрю, что за город.
— Обязательно сходи к «Золотым Воротам», — посоветовал Александр Александрович.
В тот же вечер Ямамото сел в поезд на Санкт-Петербург и через три дня был в русской столице.
Подозвав извозчика, он назвал адрес японского посольства.
Слуга открыл дверь и низко поклонился.
— Доложите военно-морскому атташе Ёсиро, что я хочу срочно переговорить с ним, — сказал «кок».
— Какое имя я должен назвать господину Ёсиро?
— Капитан-лейтенант Ясуносукэ Ямамото.
Через три минуты капитан 2 ранга Ёсиро принял Ямамото.
— Я прибыл лично, — начал Ямамото, — так как располагаю подробными данными о скорости и вооружении «Великого князя Дмитрия». Только что закончены его пробные испытания, о чем вы, безусловно, знаете. Известно ли вам, что он отбывает в Порт-Артур двенадцатого февраля?
Ямамото предполагал, что эта новость обеспокоит Ёсиро. Но тот с улыбкой ответил:
— В таком случае он намного опоздает.
— Намного опоздает?
— Да, Ямамото. Скоро начнется война с Россией, и она, вероятно, закончится к тому времени, когда «Великий князь Дмитрий» прибудет в воды Желтого моря. Тем не менее ваша информация очень ценна.
— Именно поэтому я не рискнул отправить ее почтой. Итак, мы готовы наконец!
— Да, мы готовы.
Ёсиро был прав.
В 1904 году Япония сочла, что она в состоянии напасть на Россию с полной надеждой на успех.
За 15—20 лет подготовки Япония достигла не только высокого промышленного и военного развития. Огромная армия ее тайных слуг, превосходящая по численности шпионскую службу любой другой страны, раскрыла многие военные секреты и намерения России в районах, которые стали объектами нападения. Японцы поверили в справедливость утверждения старого прусского мастера шпионажа Вильгельма Штибера, что хорошо и широко поставленный шпионаж в состоянии обеспечить половину победы еще до того, как будет нанесен первый открытый удар.
ПЕРВАЯ БОЛЬШАЯ ПОБЕДА
4 февраля 1904 года японский флот открыл огонь по русской базе Порт-Артур. Официально же война была объявлена двумя днями позже[27].
Итак, война началась.
В начале апреля жители Имана и Никольска с удивлением прочитали выставленные в окнах магазинов Хираяма объявления: «Распродаю все свои товары по стоимости в четыре раза меньше обычной».
То, что Хираяма не смог продать, он роздал и через два дня с женой и с семью детьми, которых она подарила Японии, покинул Иман.
Военная форма изменила внешний вид Хираяма, но тем не менее он постоянно испытывал страх, что кто-нибудь из русских узнает его, когда он будет указывать дорогу к фортам, которые так тщательно строил капитан Григорьев, или выступать в роли переводчика русского языка, который он хорошо изучил в Имане.
Но никто его не узнал, и по окончании войны он вернулся в Иман и снова открыл свой магазин.
Хираяма оставался в Имане до 1921 года, пока не понял, что должен навсегда покинуть Сибирь. Но Рёхэй Утида еще нуждался в услугах торговца и послал его открыть другой магазин на Китайской восточной железной дороге в Маньчжурии.
Но Хираяма был серьезно болен. Он похудел, мускулы его дрябли и слабели, ему стала изменять сообразительность.
Через два года он обратился к Утида с просьбой об отставке. Разрешение было дано, и он вернулся на
