года.
И всего за несколько недель до этого дня на английской военно-морской базе, столь же важной для англичан, как Пирл-Харбор для американцев, другой японский шпион, уже успевший причинить Англии большой ущерб, находился накануне разоблачения.
СТЮАРД[71] ИЗ СИНГАПУРА
С наступлением осени 1941 года напряжение на крупной английской военно-морской базе Сингапуре нарастало с каждым днем. Налицо были признаки того, что японцы скоро выступят на Тихом океане. Сингапур ожидала катастрофа. Хотя политики у себя дома говорили о неприступности сингапурских оборонительных сооружений; те, кто находился на месте, знали, насколько слаба эта оборона.
Следовало ожидать, что в дни, когда будущее представлялось тревожным и зловещим, усилят меры безопасности и любое их нарушение повлечет за собой крайне суровые меры наказания. Тем не менее английские офицеры, которым следовало знать об этом лучше других, являлись самыми грубыми нарушителями, а местом, где они забывали о всякой осторожности, был их собственный клуб.
Однажды в октябре молодой гость из Америки капитан Андерсон беседовал на эту тему в клубе с английским коллегой майором Россом. Росс первый высказал беспокойство, и американец,согласился с ним.
— Вы знаете, — говорил Росс, — если бы я был руководителем местной японской разведки, я поместил бы в нашем клубе хорошего шпиона и знал бы, что он соберет для меня полные сведения о военном положении Сингапура.
Андерсон посмотрел на молчаливых исполнительных слуг и кивнул в знак согласия. Все они были похожи на китайцев или малайцев.
— Знаете, кого бы я послал сюда шпионить? — спросил Андерсон. — Вон того стюарда Шавана.
Но Росс не согласился:
— О, дорогой друг, вы ошибаетесь, — возразил он учтиво, но твердо. — Шаван здесь уже много лет. Мне кажется, уйди он, и клуб перестанет существовать. Он настроен проанглийски больше, чем я. К тому же он чертовски полезен. Нанимает слуг, смотрит, чтобы нас не обсчитали, и самым честным образом следит за тем, чтобы мы никогда не испытывали недостатка в виски.
Андерсон остался при своем мнении и не стал продолжать этот разговор.
Вдруг Росс предложил:
— Давайте произведем небольшой эксперимент. Я устрою обед для нескольких своих товарищей. Я тщательно отберу их и предупрежу, чтобы во время обеда они говорили о том, о чем бдительные офицеры должны молчать. Что это будут за вопросы, мои друзья, разумеется, придумают. За обедом внимательно понаблюдаем за официантами и установим, кто из них ведет себя подозрительно. Не забудьте, что это только игра, но пусть она развеет скуку дней, которые мы переживаем.
Вскоре Росс объявил, что в свой день рождения он собирается устроить обед для близких друзей. Он посоветовался со стюардом Шаваном относительно блюд и вин и высказал пожелание, чтобы гости запомнили званый вечер надолго. Шаван поклонился, улыбнулся и заверил, что если гости не запомнят званый вечер, то не по его вине.
Вначале майор Росс угостил своих друзей в баре. Так что к началу обеда все уже были навеселе. Отдельную комнату, где накрыли стол, выбрали по совету Шавана. Он сказал, что в ней гости будут чувствовать себя свободнее, чем в общем зале на виду у всех.
Содержание разговора за обедом довело бы майора Росса до удара, если бы он не знал, что все, о чем говорят его друзья, — самый настоящий вымысел.
— Должен сказать, — громко начал один из гостей, — что сорок французских рот прибудут в качестве подкреплений вовремя, они оставили Тринкомали четыре дня тому назад.
— Мой дорогой друг! — воскликнул другой гость. — В день, когда двадцать девять французских механизированных подразделений прибудут сюда, я буду счастлив. Там есть славные парни, и у нас будет неплохое общество. Мне сообщили, что это произойдет в конце месяца.
На другом конце стола один из присутствующих говорил: — Вы можете надеяться на французов, я же, истинный шотландец, не могу спать спокойно, пока у нас нет своих шотландских сил.
— Потерпите немного, — ответил его сосед, — старый Арчи Макфарлейн сказал мне сегодня, что сюда посылают шесть или семь батальонов ваших соотечественников. Я не знаю номера этих батальонов, но они наверняка прибудут в начале ноября.
Двое других гостей открыто обсуждали состав зенитных подразделений.
— У нас мало орудий «Бофорс», — говорил один, — из восемнадцати полученных пушек только двенадцать исправны.
Тем временем капитан Андерсон написал на клочке бумаги записку и попросил официанта передать ее майору.
«Наблюдайте за Шаваном», — прочел Росс.
Стюард стоял у столика с винными бутылками, Росс увидел, как он оторвал уголок от карточки вин и быстро спрятал его на груди. Кроме тога, он делал какие-то пометки огрызком карандаша на самой карточке.
Майор Росс ничего не предпринял, но, когда предложили выпить по последней рюмке, послал записку майору службы безопасности с просьбой присоединиться к их компании. Росс знал, что майор в клубе. Записка была написана так, что отказ исключался.
Когда майор пришел, Росс повел себя самым неожиданным образом.
— Шаван, — сказал он, — прикажите официантам выйти. Вы один обслужите нас, если нам что-нибудь потребуется.
Когда ушел последний официант, Росс сказал:
— Шаван, подойдите сюда.
Стюард подошел:
— Что угодно, сэр?
Но Росс вместо, того, чтобы отдать стюарду распоряжение, схватил его за помочи. На их внутренней стороне он обнаружил небольшой кармашек. Майор вынул оттуда оторванный уголок от карточки вин. На нем было написано: «ПУ конец нояб». Это означало: «Принц Уэльский» (самый неуязвимый военный корабль Англии) должен прибыть в Сингапур в конце ноября».
Капитан Андерсон тоже не терял времени. Он подошел к столику с бутылками и взял карточку вин, которой пользовался Шаван. Против коньяка стояли чуть заметные цифры 40 и 29, количество французских пехотных и механизированных рот, о которых шел разговор. Против виски было нацарапано 6 или 7 — количество шотландских батальонов. Против аквавита[72] стояли цифры 12, 18, обозначавшие пригодные и неисправные орудия «Бофорс».
В результате расследования дела Шавана было установлено, что его настоящее имя Цугунори Кадомацу и что он полковник японской армии. В 1930 году он специально посетил Вест Пойнт, чтобы ознакомиться с американской системой военного обучения. Но вместо Соединенных Штатов военная разведка Японии послала его в Сингапур. Шесть лет он подробно информировал штаб в Токио о состоянии дел на этой важной английской военной базе.
Разоблачение Шавана, вероятно, больше всех удивило майора Росса. Но, повторяя слова своего генерала, он сказал:
— Я никак не думал, что этот тип — японец.
Подобная беззаботность дала возможность полковнику Кадомацу внести солидный вклад в японскую шпионскую деятельность, которая получила свое завершение в Пирл-Харборе.
