артиллерийского и стрелкового оружия. В этом нет ничего удивительного, так как данная отрасль создавалась столетиями, была хорошо оснащена и располагала опытными кадрами. В начале войны промышленность вооружения сумела выйти на уровень, обеспечивавший полное удовлетворение потребностей фронта и других отраслей оборонной промышленности, для которых она являлась одновременно комплектующим поставщиком оружия, а также поковок, литья и специальных металлов.
О том, что промышленность вооружения была наиболее подготовлена к мобилизационному развертыванию, свидетельствует и то, что уровень производства на орудийных и оружейно-пулеметных заводах оказался уже в 1942 году настолько высоким, что, в отличие от других отраслей оборонной промышленности, не потребовалось значительно увеличивать это производство в дальнейшем.
XIII
Ни одно государство, какой бы сильной экономикой оно ни обладало, не выдержит, если оборонная промышленность еще в мирный период перейдет на режим военного времени. Полностью потребности современной войны могут быть удовлетворены лишь непрерывным развертыванием в ходе военных действий производственного аппарата всей промышленности, всех отраслей народного хозяйства.
Именно такова и была политика Коммунистической партии и Советского правительства в описываемые годы. Исходя из дальновидной оценки предвоенной ситуации, партия организовала создание таких потенциальных мощностей оборонной промышленности, которые в интересах всей экономики страны нецелесообразно использовать в мирное время, но зато можно быстро развернуть в случае войны. Более того, заблаговременно были созданы предпосылки для того, чтобы с первых же дней войны, как того требует военная экономика, привлечь к производству оборонной продукции все предприятия, которые до этого производили мирную продукцию.
Вот почему в военное время оказалось возможным перевести предприятия почти всех отраслей промышленности на изготовление изделий, которые прямо или косвенно шли на нужды фронта и таким образом значительно дополняли продукцию, выпускаемую заводами наркоматов оборонной промышленности,
В связи с этим нельзя не коснуться того решающего значения в развертывании промышленности вооружения, которое в предвоенный период придавалось обеспечению заводов станками, инструментом и технологическим оборудованием.
Отечественное станкостроение, которое, по существу, начало создаваться в первой пятилетке, далеко не удовлетворяло потребности новостроек и реконструируемых предприятий. Поэтому начиная с 30-х годов промышленность вооружения получила значительное количество станочного, кузнечно-прессового, прокатного и другого оборудования, закупленного за границей. Значительную его часть составляли специальные станки для артиллерийских заводов. Эти заводы в связи с большой программой строительства военно-морского флота получили заказы на гребные валы и другие крупногабаритные детали для судов, изготовлявшиеся на том же оборудовании, что и крупная сухопутная и морская артиллерия.
Партия и правительство в предвоенные годы особенно усилили заботу о пополнении оборудования промышленности вооружения за счет импорта. Более того, ЦК ВКП(б) в то предгрозовое время требовал увеличить заказы наркомату внешней торговли и ускорить их оформление, предупреждал о возможности такого ухудшения конъюнктуры, которое помешает закупкам за границей. Именно в тот период наркомату вооружения были выделены сравнительно крупные средства для дополнительного импорта специального станочного и другого оборудования.
Не всем тогда была понятна необходимость такой меры. Работники наркомата внешней торговли даже упрекали наркомат вооружения в том, что он «протащил» это решение, а между тем несвоевременно представляет документацию на заказы, вследствие чего их реализация задерживалась. Со своей стороны иностранные фирмы требовали установить длительные сроки для изготовления станков.
А обстановка становилась все более напряженной, и дорог был каждый день.
Когда И. В. Сталину доложили на одном из заседаний Комитета Обороны, что размещение импортных заказов задерживается, он предложил немедленно выяснить причины. С этой целью вызвали представителей наркомата внешней торговли. Они явились примерно через 20–30 минут. Согласно их объяснениям, задержка была вызвана трудностями размещения заказов, так как фирмы не соглашались принять предложенные наркоматом вооружения сроки.
Попутно представители наркомата внешней торговли пожаловались на то, что заказаны очень дорогие станки, а один из них, например, по стоимости равен сумме, получаемой за такое количество экспортируемой пшеницы, которая может занять трюмы большого парохода.
Пример был очень яркий, и он привлек внимание. Помолчав, Сталин сказал:
— Хлеб — это золото… Надо еще раз подумать.
Это замечание противоречило его же собственным прежним настойчивым указаниям, которые мы, вооруженцы, считали совершенно правильными и требующими немедленного выполнения. Поэтому в ходе обсуждения я заметил:
— Если станки не будут своевременно заказаны, то в случае войны золото их не заменит.
Комитет Обороны на этом заседании вновь подтвердил ранее принятое решение и дал наркомату внешней торговли указание обеспечить закупку станков для заводов вооружения.
И все же этот заказ на импортное оборудование содержал ошибки. Что касается специальных станков для производства крупных гребных валов, а также мощной морской и сухопутной артиллерии, то они попросту не понадобились во время войны. Это произошло отчасти из-за того, что военно-морское судостроение тогда, как уже отмечалось, было свернуто. Не потребовалась и сухопутная сверхтяжелая артиллерия, хотя на увеличении ее производства в предвоенный период настаивал наркомат обороны. Военная ситуация оказалась совершенно противоположной той, какая намечалась, и предпочтение было отдано производству артиллерийских систем меньшего калибра. Так выявился очень крупный просчет, нанесший большой ущерб экономике страны.
С неприязнью отнеслись к заказу на специальные станки и на ряде артиллерийских заводов, что было обусловлено трудностями освоения этого оборудования. Сроки на его установку и использование были жесткими. Их подчас срывали, что влекло за собой неприятности для руководства заводов. Наконец, уже смонтировав и начав эксплуатировать импортное оборудование, подчас не оформляли соответствующей документации. Это также имело свою причину. Дело в том, что станки были дорогие, а это заметно увеличивало амортизационные начисления, которые производились на основе документации со дня пуска и соответственно отражались на себестоимости продукции, то есть одном из основных критериев при оценке работы предприятий.
Посыпались жалобы, связанные, по существу, как раз с этими трудностями. Время еще было мирное, и некоторые руководители предприятий, не учитывая потребности в создании резерва мощностей в соответствии с мобилизационным планом, утверждали, что станки не только очень дорогие, но и вообще их не требуется в таком количестве. Комиссии советского и партийного контроля, а также прокуратура, куда поступали эти жалобы, потребовали объяснений от меня, как наркома, от П. Н. Горемыкина, который был тогда первым моим заместителем, и от начальника технического управления наркомата Э. А. Саттеля. В конце концов мы согласились на небольшое уменьшение заказа, но при этом не отказались от большинства нужных станков.
В целом же заказанное в 1939–1940 годах импортное оборудование впоследствии, во время войны, сыграло большую роль. Дело в том, что эти станки поступали и в период военных действий по ленд-лизу. Для их изготовления необходим долгий срок. Очевидно, что если бы они не были заказаны в предвоенные годы, то поступили бы в лучшем случае ко времени окончания войны. А именно в них, особенно в специальных станках для артиллерийского производства, во время войны была наибольшая нужда. Таким образом, в свете обстановки того времени и намечавшихся до войны планов на будущее решение об импорте оборудования было правильным и весьма предусмотрительным.
Значительную роль сыграла и осуществленная еще до войны организация производства станков на предприятиях самых различных отраслей индустрии, в том числе на заводах промышленности вооружения.
