Прикосновенье

«Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы…»

Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы,
Почти не означая ничего,
Трепещущие слабые зарницы
Сознания коснулись твоего.

Ревет гроза, и молнии толпятся,
Толкаются локтями в тесноте,
А звуки грома рвутся и дробятся,
И катятся шарами в темноте.

О, эти вспышки зыбкие ночные
Над чернотой притихнувшей земли
И эта грома стереофония —
То сбоку он, то сзади, то вдали!

Но месяц вновь поблескивает дужкой.
Высь постепенно стала голубой.
И молнии уходят друг за дружкой,
Ворчащий гром уводят за собой.

Ты в сад с терраски отворяешь двери,
Ты поднимаешь чистые глаза
И говоришь с улыбкою, не веря:
— А что, была действительно гроза?..

Но целый день потрескивают травы —
Так наэлектризованы они.
И долго тянет влагой от дубравы,
И дальних гроз мерещатся огни.

КОКТЕБЕЛЬ

Сухой, нетрудный зной стенного Крыма,
Стрекочущая тишь.
Дуга прибоя вычерчена криво,
Коль сверху поглядишь.

Трещали вновь цикады, как лягушки,
Спускалась тьма, и в ней
Привычно море било, как из пушки,
Внизу, среди камней.

Вот все заснуло. Ночь текла глухая,
И кто-то ночью той
Ступал едва, но галька, громыхая,
Сдвигалась под ногой.

И женщина, склонившись на перила,
Во мраке скрыв черты,
Неясной белой птицею парила
Средь крымской черноты.

ПОСЛАНИЕ

Александра Осиповна
Смирнова-Россет!
Дождик. Дело к осени.
И я Вам сосед.

Мне до Вас, наверное,
Меньше двух верст.
Струй шуршанье мерное.
Путь весьма прост.

От дождя муторно.
Льет и льет с верхов.
Около полутора
Мне до Вас веков.