испортить ему сюрприз.
— Тогда я подожду его возвращения, — решила Элизабет.
Уильям почувствовал себя лучше, как всегда в присутствии Элизабет.
— Сказать повару, чтобы приготовил ужин? — спросил он.
— Да. Мы поедим вместе, — решила Элизабет.
— Но учтите: вы ничего больше из меня не вытянете, — усмехнулся Уилл.
Вернувшись домой перед полуночью, Томас застал секретаря и племянницу за увлекательной игрой в 'Зайца и собак' [4].
— Так вот ты где, дорогая. Твое отсутствие этим вечером было замечено, да и Флинна Стюарта нигде нет. Боюсь, твоя репутация сильно пострадала. Я слышал, сегодня он обнимал и целовал тебя на берегу реки.
Он швырнул перчатки на стол и налил себе вина.
— Кто выигрывает?
— Я! — объявил Уильям. — Вы же знаете, как я поднаторел в этой игре! Хотя мистрис Элизабет — куда лучший игрок, чем вы.
Лорд Кембридж слегка нахмурился, но, сообразив, что так и не получил соответствующего объяснения, повернулся к Элизабет:
— Дорогая?
— Флинн Стюарт учил меня стрелять излука, поскольку в день маскарада будут соревнования лучников, и я не хотела опозориться. Он не обнимал меня. Просто показывал, как лучше вложить стрелу в лук. Неужели даже самое невинное из занятий не может ускользнуть от бдительных глаз сплетников? — раздраженно процедила Элизабет.
— А поцелуй, дорогая? — не унимался он.
Раздражение Элизабет было красноречивее всякого ответа.
— Да, когда мне удалось несколько раз попасть в мишень, а не в реку. Но вряд ли мы вкладывали что-то в этот поцелуй, который даже не достоин упоминания!
— А вот сам джентльмен краснел, когда его стали поддразнивать. И не отрицал, и не подтверждал обвинения.
— Потому что это сущие пустяки, дядюшка. Просто мы поздравили друг друга. И ничего такого в этом нет, что бы ни плели злые языки, — заверила Элизабет.
— И все же потом ты ушла домой, — покачал головой Томас.
— Потому что мне стало скучно. Король очарователен, мистрис Болейн восхитительна, но я здесь чужая и не хочу стать своей. Люди удивляются, почему мистрис Болейн дает праздник в мою честь. А я не удивляюсь. Ей так же скучно, как и мне. Останься я, и пришлось бы весь вечер слушать Филиппу и ее друзей. Мне все это надоело. Поэтому я вернулась домой, съела вкусный ужин, выпила вина и провела время в хорошей компании. Но дождалась тебя, дядюшка. Потому что хотела расспросить о костюмах, которые ты заказал к маскараду.
Лорд Кембридж фыркнул:
— Дорогая, думаю, после этого маскарада мы станем темой для пересудов на много месяцев. По размышлении я решил, что масок овец недостаточно. Ты ведь таешь, многие смеются над твоим происхождением. Не в присутствии короля, разумеется, а в тесном кругу. Узколобые, злобные создания с благородными именами и без единого пенни в кошельке считают себя лучше остальных. И чувствуют угрозу от новых лиц, которые могут предложить королю свой ум и образованность, а не только фамильное древо. Поэтому я решил, что неплохо бы утереть носы всем этим аристократам. Король и мистрис Анна поймут шутку и немного развлекутся. Наши костюмы будут почти одинаковыми: безрукавки из овечьих шкур шерстью наружу. Камзолы из шелка с клочками шерсти, выглядывающими из разрезов рукавов. У тебя будет кремово-белая безрукавка, а у меня — черная. Потому что я буду черной овцой [5]. Из разрезов штанов тоже будут выглядывать клочки шерсти. Шелковые чулки и туфли из черной кожи в форме овечьих копыт. Маски — твоя золотая, моя серебряная — в виде овечьих морд. Мою украсят к тому же великолепные изогнутые рога, а ты, дорогая, повяжешь два банта.
— Дядюшка! Это просто великолепно! И ты прав, о нас будут сплетничать много месяцев. Но ничего не говори Филиппе. В конце концов она смягчится и наденет костюм павлина. Она поймет шутку, но все же будет недовольна, что я показываю ноги. С твоей стороны весьма смело предложить все это, но я соглашаюсь!
— Дорогая, это твой последний придворный бал, и я хочу извлечь немного пользы из этого маленького приключения. Хоть повеселимся! Не знаю, почему я согласился с твоей матерью насчет этой поездки ко двору. Мне показалось, что это хорошая мысль. Для Филиппы и Бэнон — да. Но не для тебя. Не знаю, как найти тебе мужа, но уверен, что не при дворе, и потому прими мои извинения.
Он взял ее руки и поцеловал.
— Дядюшка, тебе совершенно не в чем извиняться. Я сама должна была отказать матери! Но все же приключение, как ты выражаешься, было интересным. И я рада, что познакомилась с королем и бедняжкой мистрис Болейн.
— И с Флинном Стюартом? — лукаво осведомился он.
— Разве меня можно считать наивной девчонкой, дядюшка? — рассмеялась Элизабет.
— Ни в коем случае, — согласился он. — И все же, дорогая, он очень красив.
— Да, его внешность не режет глаз, но он слишком дерзок.
Она никогда не признается, что Флинн понравился ей.
— Дерзкие мужчины интереснее тихих и смирных, — заметил Томас Болтон.
— Я усвоила все, что собиралась усвоить, дядюшка. А теперь пойду спать и увижу во сне Фрайарсгейт и своих овец.
Она поцеловала дядю и стала подниматься наверх.
— Вы действительно отказались от охоты на женихов? — уточнил Уильям.
Лорд Кембридж кивнул:
— Я надеялся, что, возможно, мы отыщем какого-нибудь сына одного из этих нуворишей или найдется отец, который предпочтет, чтобы отпрыск жил на севере, а не пытал счастья при дворе. Но дети нуворишей нынче честолюбивы. И здесь полно младших дочерей из благородных семейств, готовых выйти замуж за богача. Три года назад я не замечал этих перемен, но теперь ясно их вижу. Пусть Элизабет владеет большим поместьем и богата, но никто не хочет оставить двор и жить в Камбрии. Если бы она позволила мужу остаться здесь, а тот позволил бы ей управлять Фрайарсгейтом, дело одно. Но это не настоящий брак, и Элизабет никогда на такое не согласится. Увы, Уилл, самым большим моим успехом был брак Филиппы с аристократом. Невероятное достижение. Но такого мне не повторить. Конечно, должен найтись и мужчина для Элизабет. Но не здесь.
— А шотландец не годится? — поинтересовался Уильям.
— Боюсь, он слишком шотландец, — покачал головой Томас Болтон. — Он не сможет довольствоваться Фрайарсгейтом. Но мне придется не спускать с него глаз. Боюсь, он совратит мою дорогую девочку. Этот человек положительно опасен. Я разрешу Элизабет поиграть с ним немного, но стану неотступно за ним следить.
— Уже поздно, милорд, — заметил Уильям. — Пора на покой.
— Верно. К своему удивлению, я понял, что уже не так молод, как когда-то. Так что пойдем спать, дорогой мальчик. Скоро рассвет.
Назавтра сэр Томас Уайатт попытался поцеловать Элизабет, за что получил пощечину.
— Но вы же позволили поцелуй Фли. нну Стюарту, — пожаловался он.
— Это он вам рассказал? — рассердилась Элизабет.
— Нет, но я видел вас вместе, мистрис Элизабет.
— Но если я ничего не сказала, и он ничего не сказал, откуда вам все это известно, милорд? — допытывалась Элизабет.
— Ты сражен, кузен! — рассмеялась Анна, беря Элизабет под руку. — Пойдем, Бесс, и предоставим этих похотливых джентльменов самим себе.
Она отвела подругу и, отойдя на почтительное расстояние, прошептала:
