— Это что значит?
— Ну, обсирают они друг дружку как правило. И перегрызутся. А такие вот «красные» кадры и сами работать могут и…
— Иными словами, вы хотите собрать команду из кризисных менеджеров? Неконструктивно!
— Почему, скажи на милость?
— А кризис-менеджеры в коллективе ничего производить не смогут.
Он озадаченно почесал в затылке.
— Ну вот что, золотая моя… Виктор, забирай свою подружку, она чересчур умная, рассуждает много, это лишнее… Пусть пишет сценарий, а советы мне давать по поводу менеджмента еще у нее нос не дорос!
— То есть, я уже уволена?
— И не мечтай! Занимайся своим делом, но мозги мне засирать не надо! Прощевайте, пани!
— Лер, ну кто тебя за язык тянул? — огорченно покачал головой Витька.
— Да что я такого сказала? Просто высказала свою точку зрения.
— Не в том месте и не в то время.
— Да пошел он… Конечно, я дура, расслабилась от радости, что мою идею приняли. Хотя постой, все-таки приняли или не приняли?
— Да приняли, приняли. Просто аудиенция затянулась.
— А он заплатит?
— Заплатит, сто пудов!
— Тогда ладно.
— А на что бабки потратишь?
— Не смеши! У меня двое детей, которым все время что-то нужно. А вообще, давно хочу машину поменять, моя уже на ладан дышит.
— Дело хорошее. Леруня, я жрать хочу, умираю. Пошли, потрясающим борщом накормлю.
— Пошли, у меня тоже все калории сгорели от этих переговоров. Как я это ненавижу, если б ты знал… Я так еще только в музеях устаю, до полного изнеможения. А где потрясающий борщ дают? Далеко?
— Да нет, отсюда пять минут пехом. Дойдешь?
— Не вопрос.
Действительно на соседней улице находился ресторанчик, отделанный в украинском стиле, очень уютный и симпатичный. И борщ с уткой оказался выше всяких похвал.
— Леруня, а ты умеешь борщ варить?
— Умею, но у меня дети почему-то его не любят. Предпочитают щи.
— У, москалята! — рассмеялся Витька. — Леруня, если серьезно, я даже не знаю, как тебя благодарить. Сразу откликнулась и реально помогла. Это по нашим временам довольно редко случается…
— Да ерунда! Это если телевизор все время смотреть, кажется, что жизнь ужасна, а в реальности вокруг много добрых, хороших, отзывчивых людей.
— Но гадов все же больше…
— Не соглашусь. Просто это как в кино — положительные герои скучноваты, о них и говорить нечего…
— А ты откуда такая умная?
— Из ВГИКа, сам знаешь.
— Недаром тебя наш мэтр обожал! И почему я на тебе не женился?
— С ума сошел? Мы друзья. И я свято верю в то, что мужчина может дружить с женщиной.
— Ладно, развыступалась! У тебя телефон звонит, оглохла, что ли?
Я выхватила из сумки телефон.
— Алло, Лера! Это Игнат! Ну как мои шансы?
— Все хорошо, Игнат. Думаю, часам к семи-восьми буду готова.
— Где встречаемся?
— Хорошо бы в гостинице, мне надо будет заехать переодеться, освежиться…
— Отлично! В восемь жду в холле. Привет Виктору!
— Тебе привет от Игната.
— Ишь как зарделась… Надо же…
— Вить, а ты хорошо его знаешь?
— Более или менее. Мы вместе работали на одной картине. Точнее, он снимал картину по моему сценарию. А что, так понравился?
— Ну, не то чтобы ах, но… в общем понравился. Расскажи, что знаешь, чтобы не попасть ненароком в неловкую ситуацию.
— Ох, подруга, у меня сведения не очень свежие.
— Не беда.
— Ну что тебе интересно? Он был женат на невероятно красивой бабе, модели. Любил ее крепко… А она…
— Что?
— Спуталась с богатым иностранцем и умотала в Европу, предварительно сделав аборт от Игната.
— Вон даже как… Он очень страдал?
— Было дело. Пил здорово… Но потом взял себя в руки. По бабам пошел. Ну, известное дело. Артистки… Сама понимаешь, хорошему оператору лучше дать, чтоб снимал как следует…
— Вить, ну он же просто очень обаятельный парень…
— И это тоже, словом, отбою от баб у него нет. Та к что не советую… А то разобьет бедное сердечко моей подружке.
— Да не разобьет. Оно уже закалилось. Один раз было разбито вдребезги, а склеенная посуда два века живет, сам знаешь…
— Лер, ты что, так в него втюрилась? — испуганным шепотом спросил Витька.
— Нет, просто впервые за несколько лет мне кто-то здорово понравился. Только, Вить, это сугубо между нами!
— Ты, видать, и впрямь сдурела, подруга! Я тебя когда-нибудь сдавал?
— Нет пока. Я хорошо помню, как ты меня отмазал перед Фридрихычем, когда я с Димкой загуляла.
— Может, это я тогда зря сделал, как показывает доигрывание, а?
— Нет, не зря… — грустно сказала я. — Я тогда была влюблена без памяти…
— И с тех пор больше не влюблялась?
— Практически нет. Так, легкие увлечения, которых хватало на неделю, от силы.
— Будем надеяться, что с Игнашей ты тоже за неделю разберешься.
— Скорее всего так и будет, — беспечно ответила я, ни на секунду не веря самой себе. Игнат волновал меня страшно. Даже самой удивительно. У меня внутри все пело. Но, может, это от того, что на студии приняли мою идею? Да нет, вот недавно приняли Катькину идею насчет близнеца, я радовалась, но внутри ничего не пело. Однако делиться такими подробностями со старым другом я не стала. Это касается только меня.
После обеда мы вернулись на студию, что-то еще обсуждали, я подписывала какие-то бумажки, с кем-то меня знакомили, но я уже мыслями была не здесь. А когда собралась уходить, меня отыскал Никита Александров.
— Валерия, неужто Бог услышал мои молитвы?
— Услышал, Никита, услышал! Будете теперь положительным героем, и, боюсь, это вам еще надоест!
Я примчалась в гостиницу в начале восьмого. Быстренько приняла душ, слегка подкрасила глаза и
