сейчас проходит его. В данном случае минимум социальной работы, поскольку родители сами ввели аналитика в курс дела. Аналитику необходима поддержка со стороны родителей, а также и педиатров, которые время от времени принимают участие в лечении. В этом заключена потенциальная опасность: если состояние мальчика ухудшится, родители могут потерять веру в аналитика и тогда не смогут осуществлять свою функцию, объединяя различные элементы лечения мальчика. (Лечение, осуществленное одним из моих коллег, оказалось успешным.)
По контрасту приведу пример одной из моих собственных неудач — случай Дженни.
У Дженни, девочки десяти лет, колит. На протяжении нескольких лет ей уделяли большое внимание. В течение года этот случай находился у меня под контролем, и я проводил психотерапию. Лечение шло хорошо, и поэтому родители мне верили, а я не осознавал, какие огромные осложнения лежат в основе этого случая. Если бы я знал, что больной в этой семье была мать и что болезнь девочки была в основном проявлением сильнейшей психической неуравновешенности матери, я бы наряду с психотерапией, а может, и вместо нее, занялся социальной стороной дела.
А так мое лечение было прервано возобновившимися симптомами, связанными с возвращением девочки в школу. В то время я не знал, что мать не в состоянии дать девочке выздороветь настолько, чтобы ходить в школу, хотя знал, что в возрасте дочери она сама не могла посещать школу. Мне следовало предпринять более серьезные попытки разобраться с проблемами матери, но меня сбило с толку то, что мать сама не подозревала о наличии у себя проблем, а также тот факт, что симптомы девочки самым чудесным образом с началом психотерапии исчезли. Срыв показал, что в данном случае мать представляет собой не интегрирующую, а решающую дезинтегрирующую силу. Я узнал, что одновременно с посещением моих сеансов девочку показывали многим другим врачам и вообще людям, которые считали, что способны помочь больной. И со временем я отказался от этого лечения.
Здесь в центре находилась мать, которая, сама этого не сознавая, внутренне отвергала ответственных, способных помочь медиков, не позволяя одному человеку осуществлять контроль. Девочка знала, что не в состоянии справиться с этой предвзятостью матери, постепенно адаптировалась к такой участи и сосредоточила в себе большое количество вторичной вины, проявляя это в своем безнадежно больном состоянии.
Это печальная история, и она иллюстрирует нечто такое, о чем я постоянно думаю в связи с проблемой изучения обстановки в семьях душевно больных детей. Я обнаруживаю, что развитие этой темы снова и снова приводит меня к словам
Вначале может показаться, что просто существуют два разных процесса: психоанализ и социальная работа. Однако, если приглядеться внимательней, можно обнаружить, что психотерапия всегда сопровождается определенной социальной работой. Всегда приходится что-то делать с родителями ребенка или с неудовлетворительной домашней обстановкой. Необходимо и информировать школу. В некоторых случаях на психотерапевта оказывают влияние результаты бесед с родителями, школьными учителями и различными людьми, знающими ребенка. Выражение «социальная работа» не очень подходит ко всему этому, но в то же время все. это не психотерапия.
Иногда гадаешь, что же делает изучение обстановки таким важным. Можно взять противоположную крайность, случаи, когда обстановка совершенно неудовлетворительная. Разумеется, в таких случаях необходимость вмешательства становится очевидной. Однако я думаю, что мы не приходим к мысли о таком виде работы, пока не обнаружим, что существуют некие дезинтегрирующие силы, которые необходимо нейтрализовать каким-то интегрирующим процессом той или иной разновидности. В этом отношении выражение «социальная работа» приобретает новый смысл. Работа, вероятно, приделывается та же самая, однако здесь она противостоит чему-то динамически противоположному, чему-то такому, что я постарался проиллюстрировать случаем с Дженни, чья мать, сама того не сознавая, не позволяла дочери полностью воспользоваться помощью психотерапии. Динамика изучения обстановки способна выявить разрушительный элемент.
Проблему подобных дезинтегрирующих элементов можно видеть в приводимых ниже примерах.
Джереми, восьми лет, здоров и силен, но не может уснуть, если не держится за ухо матери. Семья благополучная. Родители очень хотят сохранить благополучие в семье и обратились к нам за решением проблемы.
В этом случае я передал все полномочия психиатру социальной службы, и именно так я использую этих специалистов: временно полностью передаю им проблему, подкрепляя их действия профессионально, не требуя от них письменных отчетов; они только должны время от времени докладывать мне, встречаются ли затруднения или дело успешно завершается.
В данном случае психиатр социальной службы смог справиться с материнским непониманием своей роли в появлении и укоренении симптома у мальчика. Здоровый мальчик оказался во власти тревоги из-за депрессии матери. Он был единственным ребенком и оказался не в состоянии освободиться от материнской потребности в нем. В настоящее время мальчик смог пойти в школу, которая ему очень нравится, хотя он по-прежнему беспокоится о матери, которой его не хватает. Однако мать справляется со своей потерей, и я думаю, что она стала ближе к мужу, чего не было со времени рождения ребенка. Таким образом, разрешается эта проблема.
Социальная работа в данном случае заключалась в понимании проблемы психиатром социальной службы, в обсуждении этой проблемы с матерью, а также в том, что случай оставался в его поле зрения на протяжении значительного периода. Родители попросили разрешить эту проблему и верили в меня, в «социального психиатра» и в клинику. Я хочу подчеркнуть, что проблема была разрешена совместно с родителями. Если бы мы потеряли их доверие, они не смогли бы содействовать силам помощи, которые были представлены психиатром социальной службы и мной — на заднем плане.
Думаю, все случаи можно разделить на три группы:
1) интегрированные изнутри;
2) дезинтегрирующие элементы;
3) характеризующиеся «срывом окружения», ставшим уже фактом.
В первой группе случаев проделанная работа подразумевает то, что делают или могут сделать родители. Во второй необходима социальная работа, чтобы развить динамику, противостоящую дезинтегрирующим силам. В третьей работник, занятый изучением окружающей обстановки, организует и реорганизует эту обстановку. Очевидно, наиболее серьезные проблемы представляет вторая группа, и мы часто терпим неудачу, потому что не имеем права радикально вмешаться.
Вот типичный случай, который можно привести в качестве иллюстрации.
Мать привела на прием Джеймса, восьми лет, потому что у него недержание мочи, потому что он не учится и не хочет учиться и потому что замыкается, избегая новых ситуаций и новых людей, уходит от реальности. Мать говорит, что у мальчика очень строгий отец и что настроение отца вызывает напряжение в семье. К тому же отец обычно принимает сторону сына против матери, когда бы та ни пыталась проявлять твердость. Когда я занялся этим случаем детально, то обнаружил, что ситуация улучшается. Отец ушел из семьи и теперь занят созданием новой семьи; мать получила возможность настойчивей связывать мальчика с реальностью; а сам мальчик стал видеть в родственниках-мужчинах как бы замену отца. Ему явно нравится, когда эти мужчины поддерживают его мать, а не его против матери. Ему эти мужчины нравятся. И он, в общем, гораздо более счастлив и спокоен; таким он давно не был. А его симптомы при этом проявляются все слабее.
В этом случае я решил не встречаться с мальчиком. Мать как будто испытала большое облегчение, когда я сумел показать ей, что теперь она держит ситуацию в руках; при этом мальчик оправляется от самых тяжелых последствий отношения отца и у него оказалось для этого достаточно здоровья. Вмешавшись, я лишил бы мать удовлетворения, на которое она имеет право благодаря своей возможности помочь сыну. С другой стороны, я все время нахожусь на втором плане и способен сразу вмешаться, если меня об этом попросят, потому что уже тщательно изучил историю случая и у меня сложилось собственное мнение относительно его динамики. Если бы я непосредственно занялся этим случаем, если бы провел интервью с мальчиком, то либо потерпел бы неудачу, либо превратился бы в некую малоудачную замену отца. В последнем случае я мог бы продолжать действовать в роли такого заменителя, пока от меня не отказались бы; иначе я причинял бы только вред.
