первом издании книжки представлено лишь в графических проектах реставрации, теперь воплощено в камне. Ряд древних памятников, казалось, непоправимо покалеченных рукой невежд, возвращен реставраторами к жизни в своем первозданном виде.
Все это и составило то радостное новое, что пополнило старый текст «Спутника». Опыт показал, что он не запылится на полках, ему снова и снова не будет давать покоя ветер странствий по столь нужной сегодняшнему дню и сегодняшнему моему соотечественнику древней красоте родины.
Н. Н. Воронин
Август 1964 г. Снегири
Владимир
Древний Владимир расположен в исключительно живописной местности. Он занимает изрезанное глубокими оврагами высокое плато на левом берегу Клязьмы. Ограниченное с юга рекой, а с севера долиной речки Лыбеди (ныне взятой в коллектор), оно имеет форму вытянутого вдоль берега Клязьмы треугольника, обращенного острой вершиной на восток. К югу за рекой простирается клязьминская пойма, окаймленная синей полосой идущих до горизонта лесов. На север и восток, за долиной Лыбеди и Ирпени, рельеф снова поднимается; на его высотах живописно расположены ныне почти сросшиеся с городом древние села Доброе и Красное с их эффектно поставленными и видными издалека храмами. С запада к городу в древности примыкали боровые леса.
Возникновение первоначального поселения людей на территории Владимира относится к глубокой древности. Археологические разведки показали, что на высоком юго- западном мысу городской горы около собора еще на рубеже нашей эры находился поселок, принадлежавший древнему местному финно- угорскому населению. Позднее, в X–XI веках, здесь появляются славянские выходцы из земель смоленских кривичей и новгородских словен. Вековая привязанность древнейших поселенцев к этому высокому мысу, поднятому на 40–50 м над Клязьмой, определялась его естественной защищенностью и неприступностью, что было весьма существенно в пору разложения первобытно-общинного строя и становления классового феодального общества.
Могучая и полноводная в те времена Клязьма, прорезавшая причудливыми петлями широкую пойму под владимирской горой, несла свои воды в Оку, связывая глубинные земли окско-клязьминского междуречья с древнейшим торговым путем Восточной Европы — Волгой. Недаром позднее, в XII веке, городские ворота Владимира, выводившие к Клязьме, были названы не Клязьминскими, а Волжскими. Лежавший на окраине Киевской державы Залесский край с его древними городами Ростовом и Суздалем был щедро наделен естественными богатствами. Его леса изобиловали пушным зверем, реки и озера — рыбой, тучные речные поймы создавали условия для развития скотоводства, а, главное, — на северо-запад от Клязьмы лежал огромный безлесный район плодородного «ополья», манивший на свои просторы земледельцев.
И естественно, что богатая и многолюдная северо-восточная окраина Киевской державы рано привлекла внимание киевских князей, а в XI веке стала владением князя Всеволода Ярославича и его потомков. Уже в конце этого столетия вспыхнула жестокая и кровавая усобица за обладание Северо- Восточной Русью. В ходе феодальной войны выяснилось решающее оборонительное значение высокого берегового хребта Клязьмы, смотревшего в сторону враждебных Рязанского и Муромского княжеств и прикрывавшего Суздальскую землю с юго-запада. Это и определило превращение мирного торгово- ремесленного поселка, лежавшего на высшей точке клязьминской гряды, в могучую крепость, построенную здесь в 1108 году сыном князя Всеволода Владимиром Мономахом.
Сама природа определила контуры княжеской крепости: с юга ее границей были кручи, обрывавшиеся к Клязьме, с севера — крутые склоны долины речки Лыбеди, с запада в плато врезались глубокие овраги (на месте современных Ерофеевского и Муромского спусков), с востока границы города определялись подобными же оврагами. Их верховья были соединены искусственными рвами, отрезавшими город от плато; здесь были, несомненно, городские башни с проездами, через которые городом проходила дорога, шедшая с киевского юга в глубь княжества — к Суздалю. По всему периметру крепости княжеские горододельцы насыпали огромные земляные валы с деревянными стенами на их гребне (остатки этих валов сохранились в северо-восточном углу древнего города по Пролетарской улице и в северо-западном — по Комсомольской улице). Общая длина пояса валов крепости составляла 2,5 км.
Где-то на ее территории, вероятнее всего на высоком краю города над Клязьмой, Мономах построил первую каменную церковь Спаса. Новый город получил в честь своего основателя имя Владимир. Неправильный четырехугольник крепости стал ядром будущей столицы Северо- Восточной Руси (илл. 1).
Наследник Мономаха, князь Юрий Долгорукий, занятый борьбой за киевский престол, уделял мало внимания его северной вотчине. Только незадолго до своей смерти, видимо, поняв тщетность борьбы на юге, Юрий развернул большое строительство новых крепостей-городов в Суздальской земле, и в их числе Москвы, во Владимире же был отстроен новый княжеский двор с белокаменной церковью княжеского патрона Георгия (1157). Двор занял высокую точку на краю южных склонов городской горы к западу от крепости Мономаха. Очевидно, к середине XII века город сильно разросся и к востоку, вдоль дороги на Суздаль. В составе горожан Владимира были и выходцы из городов раздираемого усобицами Поднепровья и из самого Киева. Отсюда наименование здешних пригородных речек киевскими названиями: Лыбедь, Ирпень, Почайна, в зоне которых до прошлого столетия существовали древние урочища Княжий луг и Ярилова долина, напоминающая о языческом прошлом.
Быстрый рост молодого города, его многолюдность, богатство и стратегическое значение определили его превращение в столицу Владимирского княжества. Ушедший с юга на север сын Юрия Долгорукого, князь Андрей Боголюбский, перенес княжеский стол во Владимир — город ремесленников и торговцев, «мизиньных людей». Они становятся важнейшей силой в борьбе владимирских князей со своевольной старобоярской знатью и опорой широкой политики возвышения Владимирской земли, вступающей в смелую борьбу с хаосом феодальной раздробленности страны. В 1158–1165 годах в городе развертывается грандиозное и напряженное строительство. Пояса новых крепостных валов охватывает его еще не защищенные участки, разросшиеся к западу и востоку от крепости Мономаха, становящейся теперь Средним городом. Как и при Мономахе, западная граница новой крепости определяется оврагами, спускающимися с плато к Клязьме и Лыбеди. Западная часть города имела четыре воротные башни. Волжские ворота — у подножия Среднего города, выводящие на клязьминскую пристань, Иринины и Медные — при спуске в овраги к Лыбеди — были деревянными; на продольной оси города — пути на юг — стояли белокаменные Золотые ворота. Верховья оврагов соединил глубокий ров с мостом у Золотых ворот. Остатки западного вала сохранились к югу от них (Козлов вал). Рядом с Золотыми воротами и по соседству с двором князя Юрия вырос новый княжеский двор Андрея с белокаменной церковью Спаса (1164). Видимо, западная часть города имела княжеско-боярский характер. Восточный треугольник города, очерченный клином снижающихся городских высот, был собственно посадской частью Владимира. Ее также прикрыли валы и стены, а в восточном конце были сооружены вторые белокаменные ворота — Серебряные, находившиеся у моста через Лыбедь на дороге к княжескому замку Боголюбову и Суздалю (остатки так называемого Зачатьевского вала сохранились за домами с северной стороны улицы Фрунзе). Средний город именовался в источниках «Печерним», западная часть — «новым» городом, а восточную позднее называли «ветчаным» городом (так как ее укрепления в последующие столетия не поддерживались и быстро обветшали и разрушились). Общий периметр стен и валов Владимира достигал теперь 7 км, превосходя крепости Киева (4 км) и Новгорода (6 км).
На юго-западном высоком углу Среднего города был сооружен большой городской Успенский собор (1158–1160; илл. 5). Вместе с княжескими белокаменными храмами Георгия и Спаса, расположенными также на высокой южной кромке городского плато, Успенский собор определил наиболее эффектный южный «фасад» городского ансамбля. Его продольную ось отмечали городские воротные башни: Золотые
