Марвин и Гарри подходили к гостинице со стороны Шестьдесят шестой улицы. Они решили поживиться в этом соблазнительном местечке, куда стекались богатые кошельки со всего света.
Кевин плелся по Двадцать пятой авеню. За день он здорово устал и был совсем не прочь отдохнуть, раскинувшись на мягкой кровати в одном из наиболее комфортабельных номеров «Плазы».
На пересечении двух этих улиц они столкнулись. Но Кевин, нечаянно коснувшись плечом какого-то вонючего толстяка, не думал поднимать голову. Его мысли были направлены на гостиницу. Он прикидывал, как ему пролезть туда. Ведь детей одних не пускали в такие заведения. В уме созревал грандиозный план. И он не обратил никакого внимания на своих давних знакомых.
Зато зрительная память Гарри Томсона оказалась на высоте. Да разве он мог забыть вреднющего маленького негодяя, засадившего их за решетку! На его лысине и ладонях до сих пор остались следы ожогов.
А как долго болели бока тогда, после трюков на ледяном крыльце и веревке. Он никогда не забудет подленькую физиономию надругавшегося над ними молокососа.
Гарри остановился и внимательно посмотрел вслед мальчишке, показавшемуся ему знакомым.
— В чем дело? — спросил Марвин.
— Нет. Ничего. Так просто, показалось вроде…
Гарри вспомнил, что это Нью-Йорк. А этот слюнтяй никак не мог здесь оказаться. Наверняка водит сейчас хороводы у елки со своими братиками и сестричками в тихом особняке на Линкольн-стрит.
Марвин нечаянно натолкнулся на высокую блондинку в норковом манто, прилепившись рукой к ее сумочке. Светскую даму просто передернуло от приставаний грязного типа. Она пробовала вырвать свою сумочку, а Марвин — отодрать свою руку.
Наконец рука отклеилась от привлекательной вещицы, и блондинка, размахнувшись, влепила негодяю хорошенькую пощечину, от которой у ослабевшего за последние дни Марвина посыпались искры из глаз.
— Прошу прощения, моя красавица.
— Нахал! — бросила блондинка и пошла своей дорогой.
А Марвин остался стоять, поглаживая вспыхнувшую щеку.
— Так тебе и надо! Пошли, — Гарри толкнул под бок незадачливого приятеля.
Вечно тот влипал в какие-нибудь истории. Сколько раз Гарри просил его вести себя аккуратней, не привлекать внимания, быть осторожней в конце концов, но глупец Марвин не мог обойтись без приключений или хотя бы мелких передряг.
Кевин вошел в гостиницу. Его поразили огромные залы, застеленные коврами, небывалой высоты потолки, расписанные изящно и невероятно, громадные хрустальные люстры. Казалось, вот-вот потолок не выдержит их тяжести и все рухнет на голову.
Кевин оглядывался вокруг, раскрыв рот от удивления. Он казался маленьким и незаметным среди этого великолепия.
— Простите, как пройти в фойе? — Кевин остановил пожилого господина в черном костюме.
— По коридору и налево.
— Спасибо.
Господин удивленно посмотрел вслед маленькому путешественнику.
А Кевин непринужденно шел по светлому просторному коридору, вертя головой, любуясь белыми мраморными стенами и обилием цветов.
У него был план. Он достал свой портативный магнитофончик и записал речь от имени отца, желающего заказать номер.
Потом Кевин подложил под ноги несколько книжек, потому что еще пока не доставал до телефонного автомата, и набрал номер гостиницы.
— Гостиница «Плаза» слушает, — ответил приятный женский голос.
Кевин включил магнитофон, предварительно нажав нужную кнопку замедленного воспроизведения, отчего записанная речь стала грубой и растянутой, будто говорил старый больной господин.
— Здравствуйте, мадам. Говорит Питер Маккальстер. Я хотел бы забронировать у вас номер с большой кроватью, с телевизором, с маленьким холодильником, который закрывался бы на ключ.
— Вам понадобится кредитная карточка для проживания в нашей гостинице.
— Кредитная карточка? Нет проблем.
— Спасибо. Желаем вам приятно провести время в нашей гостинице.
От удовольствия Кевин причмокнул губами. Дело почти уже в шляпе.
С рюкзаком за плечами, в белой вязаной шапочке и не совсем чистых кроссовках, Кевин появился в фойе знаменитой нью-йоркской гостиницы.
Управляющий, болтавший в это время по телефону, не мог не обратить внимания на столь необычного клиента.
С невозмутимым видом Кевин подошел к администратору. Он был так мал, что едва доставал до края стола.
— Привет, — сказал он долговязой даме с высокой прической в строгом черном костюме.
— Чем могу служить?
— Мы заказывали номер на фамилию Маккальстер.
— Вы один? — она вытаращила на Кевина большущие вороньи глаза. Ничего себе: пацан, а именует себя во множественном числе, как король какой-то!
— Ну что вы, мадам. Я еще совсем ребенок. Мне десять лет. Как я могу сам зарезервировать номер? Не думаю, не думаю…
— Вы меня смутили, — улыбнулась дама.
— Я путешествую со своим отцом, — Кевин уверенно начал свой заранее придуманный рассказ. — Он сейчас на деловой встрече. Меня не впустили внутрь. А сидеть в фойе, вы понимаете, не очень удобно. Вот папа и дал мне кредитную карточку и сказал пойти в номер, чтобы не возникло каких-либо неприятностей. Ну, вы понимаете, неприятности возникают иногда с детьми моего возраста.
— Да, да, — администратор была поражена здравым рассуждением ребенка и ни на минуту не сомневалась, что он говорит правду. — У вас есть кредитная карточка?
Кевин протянул администратору черную пластиковую пластинку.
Она внимательно посмотрела на нее, проверила по компьютеру. Карточка оказалась кредитоспособной. Тем более, карточка «VISA» внушала доверие. Следовательно, никаких вопросов больше не возникало.
Полицейский лейтенант положил трубку. Только что он разговаривал с Чикаго. Странно, но мальчика там не было.
Чета Маккальстеров с большим волнением ждала ответа. Но лейтенант только отрицательно покачал головой.
— Никаких результатов.
Керри с тревогой посмотрела на мужа. Раз Кевина нет в Чикаго, где же он может быть? Ей стало дурно.
— Вы договорились о гостинице?
— Да.
— У вас есть фотография мальчика?
— Да, сейчас, — Питер полез в задний карман своих брюк, чтобы достать бумажник. Там лежало маленькое фото всей его семьи. Но, к большому удивлению Питера, бумажника там не оказалось.
Тут он вспомнил. Бумажник остался лежать в сумке. Кевин искал там батарейки для плеера.
