Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Незримые меж черных туч,
А по спине моей сургуч
Течет горящий, словно я
На самом склоне бытия.
И странный, сладостный покой
Рождается в душе больной,
Как будто бы я одержим
Незримым естеством чужим,
Причисленным к блаженным ликам,
Как будто я уже в великом
Потустороннем сне,
И Вечность Мать во мне.

НА ЧУЖБИНЕ

Как биллиардный стол зеленый –
Понтийская родная степь.
Над нею облаков корона,
Жемчужная в лазури цепь.
И кажется мне, что ребенком
По ней с рогаткой я брожу
И, как испуганный теленок,
На страхи всякие гляжу:
То меж крапивы у лимана
Увидишь конское стерво,
Кишащее как Аримана
Чешуйчатое божество,
То ужика через тропинку,
Раздавленного сапогом,
То раздробленную былинку,
И Смерть, куда ни глянь, кругом.
Но я совсем счастлив в природе:
Чем ювелирней, тем милей
Мне формы Божьи, хоть в народе
Единственный я ротозей.
Весь век свой я ходил влюбленный
Во всякий творческий пустяк,
Как Микель­Анжело бездонный:
Мне дорог был простой червяк.
И степь родную я, как Дюрер,
Во всей подножности познал,
И против отрицанья бури
Я красоты точил кинжал.
И вижу, вижу на чужбине
Целинный свой я чернозем
И строю из него в пустыне
Фантазии нетленный дом.

КЕНТАВР

Я, как кентавр, слился с окошком,
Оно – мой белокрылый конь,
Где я с пустым стою лукошком,
Души просеявши огонь.

И я гляжу, как старый идол,
В лазоревую бирюзу,
И виды всякие я видел,
И ос в мозгу и стрекозу.

Всё изжужжалось там навеки,
Исфимиамилось, как дым,
Все посливались в сердце реки, –
Я снова синий серафим.

Порешено уж всё познанье,
Нет ничего извне меня,
Я – созерцанье без сознанья,
Я – столб словесного огня.

БЕЗДУМИЕ