Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

По венам Млечные Пути
Струятся, – весь Хаос мосты
Связуют радужных лучей,
Текущих из Его очей.
И волны духа из Него
Исходят в мрачное Ничто.
И где какой созреет мир,
Там Ангел Божий и Сатир
Рождаются для странных дел,
И жизни есть как бы предел.
Чудовища из темных чащ
Ревут, и человека плащ
Меж мощных Дории колонн
Мелькает, словно вешний сон.
Но отвращенье ко всему
Всегда прирождено уму:
От стольких страшно нам миров,
Как от бесцельных наших слов.

ПАЛЬМАРИЯ

Кадмий, охра, миний – в ранах,
Сверху – пиний малахит,
Снизу – синих волн охрана, –
Голубой пустынный скит.
Тучи как атлас воздушный,
Как виденье кораблей.
Воздух пламенный и душный,
Ладан в воздухе, елей.
Вся Пальмария без жизни,
Выжжены монастыри,
Крепость взорвана на тризне,
Загасили фонари.
Амбразуры все ослепли,
Колубрины не палят,
Только ящерицы в пепле
Молчаливые юлят.
Чайка на певучих крыльях
Безразлично пролетит,
Да рыбак вдали, в двух милях,
Сеть лениво волочит.
Мы на крохотном орешке
Объезжаем труп святой.
Уж давно у нас нет спешки –
Реликварий золотой
Вскрыть для поклоненья праху.
Мы издалека берем
Всю вселенную без страха –
И псалом любви поем.

ГИПЕРБОЛА

Земля упала, как булыжник,
На берег солнечного моря.
Последний распят был подвижник
На ней, – и пересохло горе.
И волны океана плесень
Культуры мертвой посмывали,
Следы последних жутких песен
И всё, что мы искусством звали.
Соборы наши и музеи
Преобразилися в песчинки,
Как пыль ложились пропилеи
На придорожные былинки.
Но мальчик солнечный, гуляя,
На берегу нашел булыжник
И положил в карман играя.
Отец его был мудрый книжник,
И изучал под микроскопом
Блестящие аэролиты,
Как всё, что было до потопа,
Когда погибли адамиты.
Лучами – в пору ту – на солнце
Потухшее и мы попали, –
Через музейное оконце
На трупы звезд блеснули в зале.
Увидели наш край родимый,
Изнеможенный от печали
И непонятной долгой схимы,
И оба горько зарыдали...