Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

В степи таврической. Совсем юнец.
Ливрея мне не подошла ничья:
Лишь собственный я был всегда певец,
Стоящий в самом центре бытия.

Коня и след простыл. Степь далеко.
Тысячелистник только за окном –
Сожженный солнцем – отыскать легко

Над ручейком с заросшим тиной дном.
И Смерть со смехом шепчет на ушко,
Что я горбатый на чужбине гном.

КАРНАК

Великий Пан играет на сиринксе
Меж вдумчиво шуршащих камышей.
Кровавые аллеи спящих сфинксов.
Иероглифы пестрых пропилей.

Везде звероголовые картинки,
Направленный на солнце ряд очей,
Пурпурные цветочки на былинках,
Да солнечный пылающий елей.

Я не молюсь уже на крокодилов,
На ястребов, быков и обезьян,
На серафимов даже шестикрылых:

В твореньи Божьем я нашел изъян,
И скучно мне на рубеже могилы –
С кадильницей, курящей фимиам.

КЛАДБИЩЕ ЗВЕЗД

У всякого начала есть конец,
Хотя бы через миллиард веков.
Потухнет бриллиантовый венец
Создателя, – как я уже готов

Померкнуть средь бесчувственных сердец,
Как рой побитых градом мотыльков,
Как соловей, безбрежности певец,
Пронзенный молнией среди шипов.

Очутимся мы на кладбище звезд,
Где царствует конечное Ничто,
Куда не нужен римской церкви мост,

Куда не заглянул еще Никто.
И всё ж о смерти миф не так уж прост,
Как на столе забытое лото.

ВНАЧАЛЕ

Вначале были облака и волны
И над волнами – раскаленный шар,
И бороздили всё трезубцы молний,
И в волнах пожиранья шел кошмар.

Не отягчали вод ни корабли, ни челны,
Лишь ветер разгонял струистый пар
И, как пастух, заботливости полный,
Бродил среди серебряных отар.