Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

СУМЕРЕЧНИЦА

Полночное у ней на крыльях небо,
Четыре в нем потухшие луны,
Меж ними лик страдальческого Феба,
Распятого на переплет сосны.
Свисает прядь волос на лоб высокий,
И глаз закрыт, но капает с ресниц
Кровавых слез еще ручей широкий
По бархату воскрылий пышных ниц.
Что означает странное виденье,
Таинственный из сумрака прилет?
Желанье ль разрешить мои сомненья?
Иль весть о том, что смерть в засаде ждет?
Прабабушки твоей ночная спинка
Летала подле мертвого Христа
И все, как светописная пластинка,
Запечатлела, видно, неспроста!
Да, неспроста вчера в мое окошко
Ты постучалась и, у лампы сев,
Мне показала, что моя дорожка
Ведет над пропастью в открытый зев
Небытия к уничтоженью мысли.
Я знаю, что плохой я христьянин:
Мы все теперь над бездною повисли,
И чужд нам всем распятый Божий Сын!
Но не заглох кремнистый путь к вершине,
Как видишь, раз на крыльях у тебя
Прочел я повесть о любимом сыне
Всевышнего, в Аиде злом скорбя!

В ЗВЕЗДНУЮ НОЧЬ

Кто там серебряных булавок
Рассыпал по небу лоток?
Кто золотых послал козявок
Метаться в бездне, как волчок?
Кто звездную по своду крынку
Разлил вселенной молока?
Вопрос нелепый, но былинку
Ли упрекать? Она, пока
Живет, глядит и вопрошает
О том, что над ее челом
Так ослепительно сверкает
За синим вечности стеклом.
Какая ночь! Незримо волны
У скал, незримых также, спят,
Лишь низью жемчужною челны
Лампары на море горят
Да этих звезд неумолимых,
Недостижимых легион.
И жизнь вся для тяжкой схимы –
Непостижимый только сон.
Сон жуткий, непочатый, вечный,
Напрасный так же для ума,
Как этот Путь во мраке Млечный,
Как Божьей мантии кайма.
Но на горе, в каменоломне,
Огонь мистический горит,
Как будто бы Мадонны скромной
Там изваяние стоит.
Да около меня Мадонна
Сидит живая искони
И освещает неустанно
Земные все мои пути.
И обнимая тихо плечи
Ее в полночной тишине,
Я звездные постигнул речи
В неизмеримой вышине.

НЕДОУМЕННЫЙ СТРАННИК

Я на земле недоуменный странник,
Чужой всему, что мечется вокруг.
Крылатый я Создателя посланник,
Спустившийся в юдоль земную вдруг.
Не знаю, по вине иль любопытству
Попал я в этот низший из миров,
Но, судя по чрезмерному бесстыдству
Подчас ума и горделивых слов,