Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Столб словесного огня: Стихотворения и поэмы. Том 2

Стихотворения 1917

РУИНА

Я древний храм. Безжалостное время
И человек преступной пятерней
Царапают мне паросское темя,
И выжигает мне метопы зной

Полуденный немеркнущего солнца, –
И раскрошился царственный фронтон,
Что окровавленного зрел Колоннца
И дочери-сестры невинной стон.

Я периптер дорийский на вершине
Червонным дроком крытого холма,
А подо мной бесплодные пустыни
И океана синяя кайма.

Две сотни раз сменялись поколенья,
И вереницей долгою века,
Как корибанты, с хриплым песнопеньем
Неслися вдаль, как вечная река.

Но никогда еще Дианы жрицы
И Аполлона пастырь не всходил
Во глубь моей мистической светлицы
В пьянящих облаках своих кадил;

Но никогда святое Аллилуйя
Через меня к далекому творцу,
Как звуковая, мечевая туя,
Не поднималась к звездному венцу.

И храм, и бог, и песнь, и пророки –
Цветы пустыни, желтоликий дрок;
И их целует в пламенные щеки,
Кто навсегда остался одинок;

Кто только истины своей минутной
Чуть-чуть в словах предвидит волшебство;
Кто, уходя из жизни многотрудной,
Улыбки детской ведал торжество.

Руина я, руина в желтом дроке,
Маяк, оберегающий моря, –
И только Музы строгой и высокой
Молилась тень под сенью алтаря;

Да ласточек стрельчатые короны
Со щебетанием мне нижут грудь,
И плющ по обезглавленным колоннам
Всё выше к небу пролагает путь.

20 января Феодосия

НЕТЛЕННОСТЬ

В безбережном просторе вод
Меня благословил Господь
Незапятнимою мечтой
Невоплотимости святой,
Которую не сотворил
По слабости среди могил
Мой нерасчетливый творец,
Алмазно-радужный венец
Надвинувший на горький лоб,
Но зла не водворивший в гроб.
И я, открыв алтарь зениц,
Влюбился в белоснежных птиц
Неукоснительный полет,
И в Розы пурпуровый рот,
И в колокольню над селом,
В ее торжественный псалом;