Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

И не мне ли назначен символом
Альбатрос, проглотивший кефаль,
Что трепещет в кишечнике голом,
Альбатрос, уносящийся вдаль;

И не я ли в груди, как Везувий,
Создают от тоски и огня;
И не я ли в искривленном клюве
Уношу золотое агня;

И не я ли всю рать альционов,
И сребристую в волнах камсу,
И земных и забережных тронов
Драгоценности в гроб унесу;

И не я ли, как хищник вселенной,
Поглощаю из края и в край
И прошедший, и мир нерожденный,
И крылатыми созданный рай,

Поглощаю в грязи у дороги,
Ненасытный, голодный всегда,
Но уж насмерть усталые ноги
Не расправит иллюзий узда!

17–18 февраля Феодосия

ВЕРСТА ПРИДОРОЖНАЯ

Один, как верста придорожная,
Стою я в краю гололедицы,
Но жизнь мне постыла острожная
И ласки седые метелицы,

Но песнь надоела мне горькая
Плетущихся мимо острожников,
И жду не дождуся лишь зорьки я, –
Забыл меня, бедного, Боженька!..

Настанет весна, это знаю я,
Приходит нередко болезная,
Зачем-то душою оттаю я,
Польется и песнь безнадежная!

Ах, сколько допето напраслины
Над миром, холодным покойничком!
Ах, сколько в игольчатом паслене
Сожгло мотыльков моих солнышко!

Не лучше ль забиться мне в петлице,
Как окунь, висящий на удочке,
Не лучше ли Деве-Метелице
Навеки склониться на грудочки?!

19 февраля Феодосия

РИЗЫ

Кольцо яремное на шею не ложится
Тому, кого Господь по странному капризу
Одел уже с утра в серебряную ризу.

Пускай он навсегда израненная птица:
Ему печали явь сокроют занавески
Лазоревых небес и слова арабески.

И даже под бичом надсмотрщиков тюремных,
И даже на дыбу, без чести и без шлема,
Ему не изменить видение Эдема.

Вся грязь вселенной, весь позор деяний темных
Не захлестнут лазурь и не повергнут вниз
Ушедшего туда в мерцаньи Божьих риз!