компьютере и обнаружились биохимические отклонения. Она начала сливать личную информацию в наш комп, ну, в тот самый файл…
— Длиной в четырнадцать триллионов?
— Он самый. Я сразу поняла, что Мири вляпалась. Послала информацию на архивацию, видимо, не доверяя своей памяти. Передача шла раз в десять медленнее — и то с кучей ошибок и перезапросом пакетов. Причем, их становилось все больше. Тридцать две минуты назад она попросила подготовить биованну на двоих, передала, что приняла сообщение от Камилла и скоро эвакуируется на Квантор с мужем.
Последнее слово с небольшой запинкой.
— А за две минуты до твоего вызова Камилл начал передавать мне файл. Отец, что случилось!
Глаза уже мокрые, нижняя губа дрожит.
— Не знаю, доча, пока не знаю… Будем посмотреть. Пошли конвертировать файл Мири.
Только что все было в порядке. Что-то изменилось. Солнце — мы с Киром так привычно зовем местную звезду — по-прежнему светит, я плаваю, жизни радуюсь, но что-то изменилось. Ага, мир стал периодически подтормаживать. А потом рывком догонять сам себя. У меня опять проблемы с работой компа. Проверяю потребление — близко к норме, значит, это не то, что на полигоне. Уже хорошо. А может, и нет. Пускаю автотест, на втором шаге: 'Неустранимая ошибка. Запустите автотест в загрузочном режиме'. Так… докатилась. Даю снижение частоты в два раза. Мир перестал дергаться. Выхожу из воды, ложусь на теплое полотенце и замираю. Смотрю процессы. Почти половина — висит. Черт, среди них и те, что поддерживают моего маленького! Придется идти на рестарт. Это как маленькая смерть.
Но — надо. Рестарт.
Перезагрузка. Тесты.
Сбой тестирующей подсистемы.
Стоп по шине, перезагрузка только 127-го процессора.
Тестирование процессора 127/0 на рабочей частоте. Тесты прошли, сбоев не обнаружено.
Тестирование процессоров 127/1 — 127/15.
Тестирование магистрали. Тест не прошел. Ступенчатое понижение рабочей частоты магистрали. Выявлен диапазон частот устойчивой работы. Переход на частоту устойчивой работы — f/3.
Запуск процессора 0/0. Тест не проходит. Ошибка 4 — сбой кэш-памяти. Запуск ОС невозможен.
Диагностирование процессоров 1/0 — 126/0. Тест не проходит. Ошибка 4 — сбой кэш-памяти. Запуск ОС невозможен.
Отключить кэш-память процессоров.
Перезагрузка. Тесты.
Тесты прошли, сбоев не обнаружено. Запуск ОС.
Открываю глаза. Подумаешь, рестарт. Ничего страшного! И чего я так себя довожу!
Оглядываюсь, вроде все восстановилось. Запускаю автотест. Так… Работаю без кэша и на втрое меньшей частоте магистрали. Зато устойчиво! Ладно, это потом. Так жить можно, не то, что на Полигоне.
Что с нашим маленьким? Биохимия работает с отклонением. Это опасно! Для него. Да и для меня проблемы. Завожу управление синтезатором на уровень сознания. Пока продержимся. Если не делать резких движений. Пора в ремонт. Но сначала скинуть архив, потом переговорить с Кириллом. Потом — на Квантор, на профилактику!
Связываюсь с компом нашей нуль-т камеры, подключаюсь к серверу, где мы с Мириту храним СЕБЯ, создаю новый файл, начинаю сливать свой архив. Странно: На такой низкой скорости — и столько повторов пакетов из-за ошибок. Запускаю тест нуль-т, сбои. Связываюсь с Транслятором (кибером, через который я вхожу в местную сеть, я дала ему имя), связь неустойчивая, сеть поминутно распадается, хорошо держится только мощный канал связи на Землю-1. Что же это, черт возьми! Зорькины закидоны? Тогда мне нечего бояться. За все время наблюдений еще ни один кибер не пострадал. Связываюсь с Мириту, даю краткий отчет и меняю режим копирования. Полный дамп делать не буду. Сливаю только изменившиеся с последнего копирования файлы.
Сбой в программе терморегуляции! Ква куи! Да что же это?!
Снимаю программу. Перехожу с f/3 на f/5, это можно делать, не выгружая системы. Снова запускаю терморегуляцию. А канал связи портится. А мне надо сохранить каждую секундочку рядом с Киром. Все! Теперь… Ага, висит флаг почтового послания. Пометка 'срочно'. С Земли-1. Пытаюсь прочесть через Транслятор. Нет, это бесполезно. Посылаю конспирацию… в общем, далеко посылаю и подключаюсь к компу нуль-т напрямую.
Это Камилл. Сухо перечисляет факты. Главное: пропали, будто испарившись, маяки нуль-т в огромном пространстве. Все пропали, одни раньше, другие позже. Все в пределах пяти часов. А раскинуты- то они на пять светолет. Ближайший — в двух световых годах от нас. Камилл предлагает немедленную эвакуацию.
Я — только за! Но без суеты. Надо правильно подать инфу Кириллу, а то вспомнит, что космодесантник. Связываюсь с Мириту, надо на Кванторе подготовить медицину на всякий случай, потом забрать Кирилла и — домой! (Дом, милый дом. Как я по тебе соскучилась.)
Это последняя информация от Мириван.
— Она пошла к Грому, но опоздала. Увидела, как он умирает, и сама сделала себе шатдаун, — тихо говорит Мириту.
— С чего ты взяла?
— Я бы сделала так же.
Мы взялись за дело. Послали зонд с нуль-т кабиной. Наводились по уцелевшим маякам. Зонд проработал четверть секунды. Послали еще два — аналогично. Выждали полчаса — уже шесть секунд. Через полчаса посылаем еще зонд с кабиной, а через нее — киберов-разведчиков. Киберы стали жаловаться на свою участь и по очереди замолкать. Последний продержался двадцать одну минуту. Но кабина выдержала. Только через тринадцать часов мы смогли получить жизнеспособного разведчика, который на своем химическом двигателе вышел на орбиту Зорьки и обеспечил наведение орбитальной. Несколько мышей (обычных, не киберов) на орбитальной чувствовали себя хорошо, но все же сами мы безопасности ради переправляться не стали. Спасательную операцию поручили киберам. Сбросили на поверхность нуль-т камеру, запустили киберов. Через их оптику увидели Зорьку вблизи.
Это сверху планета выглядела покрытой прекрасной зеленью. Планета оказалась мертвой. Трава и листья уже вяли, от животных остались скелеты в грязных лужах. Растворились клеточные оболочки. То же стало с Мириван и Кириллом. Спасательная операция кончилась.
Мы сидели и обсуждали ситуацию. Мы — это Мириту, Кора, Анна, Берта, Ратана и я. Я был в глушилке, для объективности. Мы планировали поговорить об этом сразу после посещения Зорьки. Но я сказал, что все это произошло полторы тысячи лет назад, и может подождать еще немного, нам надо все спокойно обдумать, собрать информацию, чтобы принять правильное решение. Потом я попал под отголосок Волны, отмокал в биованне. Собрались же в санатории, и Ратана наблюдает, чтоб мне не навредили эти беседы.
— Я не понимаю! Это же элементарно просто! — кипячусь я, и Ратана поглядывает на меня слегка тревожно. — Мы имеем матрицу Грома, она записана перед отправкой на Зорьку. Делаем зародыш дракона, растим в инкубаторе до десяти лет и записываем матрицу в мозг. Вот вам и готовый Гром. Как новенький.
— Ждать десять лет? — ужасается Уголек.
— Зачем же ждать? Отправить на десять лет в прошлое — и там все провернуть!
— Провернуть… — криво усмехается Анна. Ой, не нравится мне ее тон! Но продолжения не проследовало.
— Ну реализовать, сделать — не придирайся к словам.
— И кого получим? Дракона с памятью Кирилла? — интересуется зареванная Мириту.
— А с Мириван вообще все просто. Ее память снята до послелней секунды. Конвертируем матрицу памяти в драконью — и пишем в мозг. А захочет — к восьми секциям драконьих мозгов добавим девятую — на процессорах. Вас троих сделали — сделаем и четвертую. Будет…
