объяснить, как так получилось? Вот я стою на шоссе, выполняю свой гражданский долг, а в следующее мгновение внезапно просыпаюсь в изоляторе ЦКПЗ? Было бы здорово получить назад свою одежду. Без нее я чувствую себя голой, а находиться голой в присутствии сенатора Соединенных Штатов не очень-то прилично.
— Забавно вышло, — отозвался Шон.
Я повернула голову и посмотрела на брата.
— И что ты подразумеваешь под словом «забавно»?
Он взял со стола небольшой сверток и передал мне — моя одежда и мешок с оружием и украшениями. Я прижала вновь обретенные вещи к груди, а Шон меж тем продолжил:
— Кто-то позвонил в ЦКПЗ на две минуты раньше тебя и сказал им, что мы все погибли в автокатастрофе.
Целую минуту я не могла вымолвить ни слова — просто молча таращилась на него, а потом повернулась к Джо и сенатору.
— Это правда?
— Ну, милая, — Джо явно было не по себе, — мы обязаны проверять каждый полученный звонок.
— Но у вас же были наши результаты. Вы знали, что мы не мертвецы.
— Результаты можно подделать. Мы сделали все от нас зависящее.
Я нехотя кивнула. По закону, отряд ЦКПЗ имел право пристрелить нас, стерилизовать территорию и сжечь трупы. Странно, что они вообще решили оставить потенциальных зомби в живых и взять анализ крови. Ведь это для них дополнительный риск. Никто бы и слова не сказал, если бы они нас прикончили.
— Почему же вы взяли нас живьем?
— Немногие, мисс Мейсон, — улыбнулся Джо, — могут так решительно и спокойно разговаривать с представителем ЦКПЗ при сложившихся обстоятельствах. Мне захотелось лично встретиться с таким человеком.
— Родители неплохо нас выучили. — Я помахала свертком с одеждой. — У вас здесь есть, где переодеться?
— Келли! — Джо остановил проходившую мимо женщину в белом халате.
Румяная, большеглазая, юная — совсем как Баффи. Да еще длинные светлые волосы, скрепленные заколкой. Я сглотнула комок в горле.
— Джорджия Мейсон, доктор Келли Конноли, — представил нас Джо. — Доктор Конноли, вы не могли бы проводить мисс Мейсон в женскую раздевалку?
— Пошли, Рик. — Шон спрыгнул на пол. — Я тебе покажу мужскую.
— Буду крайне признателен.
Казинс взял со стола такой же, как у меня, сверток.
— Конечно, доктор Уинн, — согласилась Келли. — Мисс Мейсон, сюда.
— Спасибо.
Мы прошли по коридору (этот был выкрашен в приятный желтый цвет) к небольшой комнате с рядами металлических шкафчиков.
— Здесь медсестры переодеваются.
— Благодарю. — Я взялась за ручку и оглянулась на нее. — Обратно я сама дойду.
— Хорошо.
Но Келли не спешила уходить. Казалось, она что-то обдумывает. Мы переглянулись.
— Я читаю ваш сайт, — наконец решилась она. — Каждый день. А раньше, пока вы не отделились, читала вас на «Мостостроителях».
— Да? — Я вздернула бровь. — Чему обязана такой чести?
Девушка покраснела и сконфуженно пролепетала:
— Ваша фамилия. В университете я делала доклад о том, как Келлис-Амберли передается от животного к человеку. И нашла вас, когда искала информацию о… о вашем брате. Мне понравилось, как вы пишете, и я стала читать дальше.
— Ясно.
Келли покраснела больше и явно собиралась еще что-то сказать. Я молча ждала.
— Просто хотела сказать, мне так жаль.
— О чем?.. — нахмурилась я.
— Баффи?
Внутри все мгновенно оцепенело. Я постаралась дышать ровнее и спросила:
— Как вы узнали?
Девушка удивленно посмотрела на меня.
— Я видела сообщение, о том, что ее пост отправили на Стену.
— На Стену? Но как они узнали… боже мой, камеры.
— Мисс Мейсон? Джорджия? С вами все в порядке?
— А? — Я покачала головой и посмотрела на Келли (видимо, на какой-то момент перестала ее замечать). — Я просто… Не думала, что она уже на Стене. Спасибо. За ваши соболезнования.
Я повернулась, прошла в раздевалку, не дожидаясь ее реакции, и закрыла за собой дверь. Пусть считает меня грубиянкой. Я ведь журналист, а все журналисты грубияны. Имидж такой.
В голове, словно подхваченные ветром осенние листья, безостановочно крутились разные мысли. Я сняла белую пижаму и переоделась в свое. Времени понадобилась куча — пришлось тщательно развешивать по местам и рассовывать по нужным карманам все диктофоны, камеры и беспроводные передатчики. Иначе потом в них и за неделю не разберешься.
Баффи на Стене. Конечно же. Значит, семья Месонье уже знает, они послали туда ее пост. Баффи присоединилась к другим бесчисленным жертвам проклятой чумы, почему-то из-за этой простой мысли смерть девушки стала гораздо более реальной. И еще кое-что, кое-что важное: даже когда мы ото всех изолированы, мы остаемся на связи с окружающим миром. Камеры постоянно снимают. Это меня беспокоило.
Я сняла блокиратор и надела черные очки. В них я никогда не чувствую себя голой. Потом дотронулась до сережки.
— Махир.
И спустя несколько секунд услышала знакомый заспанный голос:
— Кто бы это ни звонил — надеюсь, новости хорошие.
— У тебя акцент сильнее, когда ты устаешь.
— Джорджия?
— В точку.
— Джорджия!
— И снова в точку.
— Ты жива!
— Чудом, и мы в отделении ЦКПЗ, так что долго разговаривать не могу.
Махир, умница, сразу же примолк.
— Ты должен скачать материал с внешних камер грузовика и моего мотоцикла; проверь, чтобы все скачалось, а потом сотри исходники.
— А зачем это?..
— Позже объясню. — Когда буду звонить не из правительственного здания, где наверняка все прослушивают. — Сделаешь?
— Конечно. Прямо сейчас и займусь.
— Спасибо, Махир.
— Джорджия? Я очень признателен тебе за то, что ты до сих пор жива.
— Я тоже, Махир, — улыбнулась я. — Раздобудь материал и немного поспи.
Мы разъединились.
Поправив воротник куртки, я стерла с лица улыбку и вышла из раздевалки. Камеры. Как я могла про
