— Послушай, ситуация сейчас такова, что в любую минуту все может покатиться в тартарары.
Как бы я хотела, чтобы это не было правдой. Никогда в жизни еще так не хотела оказаться лгуньей.
— Мы оказались на чужой территории и играем теперь по чужим правилам. А мы к этому не готовы. И нам некого позвать на помощь. Мы либо найдем то, что ищем, либо потерпим сокрушительное поражение.
— Но зачем меня увольнять? Ты с большой радостью пригласила всех остальных присоединиться к этому самому сокрушительному поражению. Почему же мне отказала в праве купить билет на «Титаник»?
— Потому что мне надо, чтобы ты остался на береговой вышке и принимал наш сигнал.
Махир снова задумался, а потом осторожно сказал:
— Слушаю тебя внимательно.
— Если все пойдет прахом (а такое вполне возможно), нас, вероятно, убьют, а всех сотрудников сайта обвинят в государственной измене. Если неизвестный злоумышленник сумеет свалить ответственность за
— Боже мой… — ужаснулся Махир. — Об этом я не подумал.
— Я так и поняла, — мрачно отозвалась я.
Законопроект, принятый в 2026 году после процесса Раскина-Уотса, действует не только на территории Америки. Какая страна, даже самая нам враждебная, могла позволить себе проявить снисхождение в подобных вопросах? Никакая. В 2027 году все индустриализованные страны, подписавшие соглашение о выдаче международных преступников, единогласно заявили: любого человека, признанного виновным в использовании Келлис-Амберли в качестве оружия, выдадут соответствующей стране, чтобы он предстал перед судом. Так что, уехав из страны, ты все равно подпадал под ее законы. Конечно, не надо было переходить черту.
В наши дни в Соединенных Штатах почти никого не осуждают на смертную казнь. Исключение составляют террористы. Те, кто использует Келлис-Амберли в качестве оружия, должны умереть. Вот так, просто и ясно. Это всемирный закон.
— Джорджия, я ценю твою заботу, правда ценю, но не думаю, что уволив меня, ты этим спасешь остальных.
— А я и не собираюсь.
— А что ты тогда собираешься делать?
— Я собираюсь дать тебе время: скачай с сервера все, запиши на диски и поезжай в Ирландию.
Ирландия никогда не подписывала с Америкой соглашения о выдаче преступников. До сих пор.
— Если тебе удастся пересечь границу, ты сможешь надолго затаиться.
— И что? Надеяться, что все забудут? Что я международный террорист?
— Сделай так, чтобы мир узнал правду.
Снова долгое молчание. Наконец тихим и отрешенным голосом Махир сказал:
— Даже не знаю, то ли радоваться оказанному доверию, то ли печалиться по поводу того, что ты хочешь превратить мою жизнь в свой план Б.
— То есть ты не станешь этого делать?
— Ты с ума сошла? Конечно стану. Когда бы ты меня ни попросила — сейчас или через месяц. Это единственный выход. — Он на мгновение замолк, а потом продолжил с явным сожалением в голосе: — Жаль только, ты собралась браться за такое в одиночку. Рик — хороший парень, но я слишком мало с ним работал, не уверен, что оставляю тебя в надежных руках.
— Что не сможет Рик — сделает Шон. В полночь я закрою тебе официальный доступ к серверам и скопирую все наши материалы на старый адрес. Помнишь старый сервер?
«Старый сервер» мы брали в аренду у «Аргументов», когда еще работали на сайте «Мостостроителей». Сохраняли там запасные копии своих файлов во время путешествий, потому что «Мостостроители» не позволяли ничего публиковать без своего предварительного подтверждения. И не хранили информацию бета-блогеров дольше суток. Последний раз мы пользовались «старым сервером» еще до раймановской кампании. И почти никто не знал, что я все еще плачу за его аренду, только сотрудники «Аргументов». Не самое надежное место для хранения, но зато оно нам не принадлежит. Махир сможет его использовать, и никто его не засечет и не уличит в связях с нами.
— Помню. Полагаю, мне больше не стоит тебе звонить.
— Да, не самая лучшая идея. Я сама буду с тобой связываться, как смогу.
— Ладно. — Он усмехнулся. — Шпионские страсти.
— Добро пожаловать в журналистику.
— Точно. Джорджия Мейсон, я бы хотел с тобой встретиться вживую. Очень. Работать с тобой для меня было большой честью.
— Вполне возможно, что тебе представится еще возможность, Махир. Нас пока рано списывать со счетов. — Я надела черные очки. — Держи ухо востро. Твое имя в любом случае связано с «Известиями постапокалипсиса», тут я ничего не смогу поделать.
— Я бы и не хотел, чтобы было иначе. Ты тоже держи ухо востро.
— Постараюсь. Спокойной ночи, Махир.
— Спокойной ночи, Джорджия… и удачи.
Раздался щелчок, и мы разъединились. Этот звук прозвучал особенно зловеще. Я убрала телефон, выпрямилась, вздохнула и потянулась к ручке двери. Пора возвращаться к своей команде.
У нас впереди очень много работы.
С большим сожалением, но не испытывая никаких угрызений совести, вынужден сообщить, что покидаю этот сайт. Мы расстаемся не из-за расхождения во взглядах на политику или религию, а просто потому, что наши интересы лежат теперь в разных плоскостях. Хотелось бы пожелать Мейсонам всего наилучшего в их будущих начинаниях, я буду с нетерпением ждать вестей об их новых проектах.
Уверен, это будет что-нибудь грандиозное.
Двадцать три
Шесть недель — долгий срок для новостного сайта, даже если ты не работаешь над каким-нибудь крупным проектом. А предвыборная кампания — это крупный проект, который отнимает много сил и времени у целой команды блогеров. И подготовка нового администратора отдела — тоже крупный проект. Обычно сочинителям не требуется много внимания — они вечно болтаются без дела, беззаботные и радостные, рассказывают друг другу истории и страшно удивляются, когда кто-то еще выражает желание эти истории прочитать. А вот их начальник должен быть гораздо более собранным. А еще нужно было просматривать и подписывать контракты, выдавать разрешения, пересылать файлы и выполнять целую кучу мелкой административной работы, за которую никому не хотелось браться. И у всех перед глазами стояло мертвое лицо Баффи.
По ее милости, кстати, проблем у нас прибавилось. Погибшая девушка оставалась членом команды, хоть и не работоспособным. Бекс приходилось тратить уйму времени: она проверяла все закодированные сообщения и каналы и искала лазейки и жучков, которые оставила Баффи. Я даже и вообразить себе не могла масштабы паранойи нашей сочинительницы: мы отыскали больше тысячи записывающих устройств, а Бекс постоянно находила новые материалы с беспроводных подслушивающих жучков, запрятанных чуть
