Остановившись, скелеты с оружием наготове сформировали линию, но не предпринимали враждебных действий. Один из них повернулся и быстро ушел. Лисинка следила за ним пристальным взглядом, пока тот не скрылся из поля зрения.
Тем временем ее воины также выстроились в ряд с Kларнидесом на другом фланге.
Женщина видела много потных, побелевших лиц и знала, что немного и страх передастся ей самой. Безусловно, эти существа прочесывали склон по приказу Бога Смерти. Кто же еще может повелевать давно умершими солдатами, от которых остались лишь голые кости? Посыльный скоро возвратился в компании двух других скелетов. А между ними… Если бы не поддержка Раши, то Лисинка, возможно, рухнула бы наземь.
Предводительница трясла головой и протирала глаза, пока не убедилась, что перед ней не мираж.
Конан. Ее товарищ по оружию и постели. Конан — киммериец. Он стоял, уставившись на Лисинку так, будто встретил призрака. Атаманша заметила, что варвар со скелетами явно на короткой ноге. Словно трое воинов, проведя ночь в таверне за кувшином вина, вернулись к исполнению служебных обязанностей закадычными друзьями.
— Кром! — воскликнул киммериец и помчался вперед, чтобы обнять женщину. Его руки почти оторвали ее от земли, и Лисинке показалось, что черепа улыбаются.
Разомкнув объятия, Конан представил подруге двух скелетов, пришедших с ним: — Йом и Ракс возглавляют этих воинов, которые поклялись уничтожить Бога Смерти Taнзa. Они могут многое тебе рассказать про наши совместные приключения. А ты в свою очередь можешь объяснить, перед тем как мы все отправимся на охоту, каким ветром вас сюда занесло.
Северянин посмотрел по сторонам.
— Ба, Kларнидес! Добрый день. Значит, это ты оплатил проезд? Лисинка сдержала смешок, боясь, что у нее уже не получится остановиться. Kларнидес смотрел на киммерийца будто не верил собственным глазам. Наконец молодой капитан вышел вперед и осторожно пощупал плечо Конана.
— Нет, рука у меня не каменная. Голова, между прочим, тоже, чтобы ты там не думал, — хохотнув, сказал варвар. — Я по-прежнему состою лишь из огромного количества плоти и крови.
— Если мы встретили здесь тебя живым и здоровым, то ты, наверное, нечто большее, чем обычный человек, — вымолвил Кларнидес. — Моей веры в тебя будет достаточно, чтобы следовать за тобой?
— Достаточно этого балагана, — ответил Конан. — По пути Йом и Ракс могут изложить свою историю. У нас есть кое-какое убежище. Вон там небольшая пещера, которая не разрушилась во время подъема горы. Только не следует оставаться в ней долго. Она нас не спасет, когда Бог Смерти натолкнется на нее в поисках добычи.
Лисинка сделала усилие над собой, чтобы посмотреть вниз. Там, где склон горы резко обрывался, атаманша увидела верхушки деревьев, больше похожие на зеленый ковер.
Женщина мысленно содрогнулась, осознав, что находится на огромной высоте, ничем не поддерживаемая в воздухе, кроме черной магии.
Потом она с дрожью представила, как гора опускается на некий мирный город с угрозой похоронить его под массой камня. Лисинка уже не собиралась уступать дорогу Богу Смерти и разрешать ему делать, то, что нравится — не важно, будет ли вредить он ей и ее людям.
Так или иначе, предводительница твердо решила, что не покинет гору живой, не уничтожив злого Бога. Это казалось сейчас достижимым, поскольку рядом Конан и скелеты- воины, у которых должно быть некоторое понятие того, как бороться с Богом Смерти.
Воинов повел Конан, а Ракс подошел к Лисинке и поклонился, скрипя трущимися друг о друга костями. При жизни, он наверняка не уступал Конану в размерах, но сохранил изысканное обхождение даже в своей нынешней форме.
— Госпожа Лисинкa, во время нашего перехода я имею честь поведать Вам о носителях Души Taнзы.
Конана также весьма заинтересовал рассказ Ракса. Киммериец приложил немало усилий, чтобы слушать без внешнего проявления эмоций. Правда, его не больше чем Лисинку радовала перспектива бросать вызов такому противнику как Бог Смерти. Вместе с тем, северянин искренне надеялся, что для него это не будет последняя битва в жизни.
Казалось, едва ли кто-нибудь способен тягаться с этим созданием, но Конан не желал оставлять людей на милость новоявленного Бога Смерти Танзы с его разрушительной магией. Ставший им человек никогда не был настоящим воином. Наверное, ему доставляло наслаждение смотреть на убийства и кровавые драки. Он мог избивать женщин и поджаривать слюнявых младенцев на горящих углях сжигаемых деревень, не взирая на льющиеся слезы. Северянин ни разу не запятнал себя общением с подобными негодяями, и с удовольствием покончил бы с таким Богом.
Обостренное восприятие Бога Смерти охватило большую часть поверхности горы прежде, чем он понял, что не одинок в небе.
Где-то рядом перемещалось большое количество живых существ — явно людей, поскольку такое скопление не характерно даже для стаи птиц. Кроме того, ощущался интеллект гораздо более высокого уровня.
В глазах Бога Смерти людская ценность немногим превышало птичью. Однако люди могли ему прислуживать, и жизненных сил в них больше, чем у тех же птиц.
Если они попали на эту гору, то, скорее всего, с враждебным намерением. У него не было причин сомневаться, что люди окажутся в пределах доступности еще до того, как он расправиться с городом. Что ж, пусть приблизятся и попытаются напасть, тогда Бог Смерти впитает их жизни, не затрачивая особых усилий.
В таком случае, стоит даже пролететь мимо города, лишь попугав его жителей и не причинив им вреда. Разве он не смог бы путешествовать долго, имея столь богатый жизненный источник? Безусловно, подобный вариант достоин рассмотрения… И тут Бог Смерти почувствовал еще чье-то движение, но движение не живое. Это было нечто смутно знакомое, и он, поразмыслив, пришел к выводу, что должен все выяснить.
Может быть, обратиться к Душе Танзы? Пожалуй. Бог Смерти имеет такое право, после того, как она заняла место в его груди.
Но придется призвать всю свою силу, чтобы добиться ее внимания. Ведь иногда Душа не откликалась довольно долго.
Лучше всего начать прямо сейчас. Люди снаружи едва ли смогут подойти достаточно близко и успеть ему навредить за время, потраченное на разговор с Душой.
Бог Смерти закрыл глаза, приложил ладони к месту, где раньше билось сердце человека по имени Гролин, и мысленно сформировал вопросы, ответы на которые хотел получить у Души Taнзы.
Глава 17
Конан, внешне оставаясь невозмутимым, чувствовал на душе тревогу, как, впрочем, не единожды в прежние времена. Нынешний поход был затеян, фактически, под пристальным взглядом врага, обладающего терпением кошки, ждущей мыши, и такой же готовностью играть с добычей.
В подобных передрягах северянин лишился многих товарищей и потерял немало собственной крови. Его кровь осталась на совести богов, если тех вообще волновали такие мелочи. Те, кто уповал на защиту небожителей, нанесли себя больше вреда, чем ожидали.
Можно было утомиться, хороня их.
Киммериец также вспоминал случаи, в которых чутье подводило его. Он шел молча, сожалея, что в течение этих всех дней у него не выросли глаза на затылке. Тогда уж точно ничего бы не случилось.
