множестве арестовывали наркоманов, захватывали грузы и оборудование для лабораторий, публично сжигали наркотики, изящно вырезанные трубки и украшенные орнаментом опиумные лампы. Однако националистам Чан Кайши, даже с помощью США не удалось ликвидировать поставки наркотика и наркоманию. Чтобы искоренить злоупотребление опиумом в Китае понадобилось тирания Мао Цзэдуна с ее презрением к человеческой жизни и свободе.
В 1939 году курение опиума все еще оставалось легальным в Голландской Ост-Индии, Британской Малайе, Брунее, Формозе, Сараваке, Бирме, Индии, Цейлоне, Британском Северном Борнео, Гонконге, Французском Индокитае, Таиланде, Макао и Иране. Во время Второй мировой войны многие из этих территорий оккупировала Япония. Конгрессмен Уолтер Джадд (1898-1994), бывший медицинский миссионер в Китае, призывал к тому, чтобы обусловить американскую военную помощь ликвидацией поставок опиума и государственных монополий на этот наркотик. В 1941 году, после вступления в войну США, Энслинджер писал, что ограничение поставок опиума на Дальнем Востоке напрямую затронуло интересы Соединенных Штатов ввиду большого количества молодых солдат, базировавшихся в этом регионе. Власти США рассматривали курильщиков опиума как «разносчиков болезни, которой могут заразиться восприимчивые люди» и ожидало свойственного военному времени роста наркомании. Энслинджер полагал, что до тех пор, пока на дальневосточном театре военных действий разрешено пристрастие к опиуму, не исключено, что военнослужащие будут привыкать к наркотику, а контрабанда опиума распространится с Дальнего Востока на западные страны. Неверно было бы утверждать, что проведение анти-наркотической политики означала для Вашингтона больше, чем боевые действия с Японией, но влияние войны с наркотиками на стратегию Тихоокеанской войны было значительным. Начиная с января 1943 года, Энслинджер встречался в Вашингтоне с представителями Британии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Голландии и Китая. В марте 1943 года он предупредил власти Голландии, что если у них есть желание возродить государственную монополию в Ост-Индии, США не станут посылать войска, чтобы освободить эти колонии от японских захватчиков. Далее он заявил, что как только американские войска вступят на территорию Голландской Ост-Индии, все запасы опиума будут конфискованы, опиумные лавки будут закрыты, а курение наркотика – запрещено. Голландцы согласились на эти условия. Вначале США добились соглашения по полному запрещению курения опиума. Затем, в ноябре 1943 года английское и голландское правительство договорились запретить легальную продажу наркотика на своих дальневосточных территориях. Позже с подобными заявлениями выступили французское и португальское правительство. В течение нескольких лет на курение опиума был наложен запрет везде, кроме независимого королевства Таиланд, где его, наконец, запретили в 1959 году.
Совет по экономическому и социальному развитию ООН в 1946 году учредил Комиссию по наркотическим веществам, которая заменила Консультативный комитет по опиуму и опасным наркотикам Лиги Наций. В этой комиссии были представлены пятнадцать стран: Великобритания, Канада, Китай, Египет, Франция, Индия, Иран, Мексика, Нидерланды, Перу, Польша, Турция, Советский Союз, США и Югославия. Комиссия была наделена исключительными правами. Не считая Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи и Международного суда, это был единственный орган, решения которого были обязательны для государств-членов ООН. Комиссия по наркотическим веществам отличалась от Консультативного комитета Лиги Наций и в других отношениях. Соединенные Штаты не только не бойкотировали ООН, но доминировали в ней, в большой мере потому, что штаб-квартира ООН находилась в Нью-Йорке, а не в Женеве. До 1953 года Комиссия по наркотическим веществам также располагалась в Нью-Йорке. Хотя она не подчинялась Федеральному бюро по борьбе с наркотиками, тем не менее, Комиссия приняла точку зрения американских сторонников запретительных мер. Соединенные Штаты только что победили в мировой войне, которую они вели с непоколебимой целью добиться безоговорочной сдачи противника. А поскольку употребление наркотиков после 1945 года резко возросло, США вновь среагировали открыто и самоуверенно – они опять потребовали безоговорочной капитуляции.
Глава 10
Время тревог
Вы говорите, что важнее всего быть самим собой. Но стоит ли это потраченных усилий?
Быть счастливым означает не пугаться самого себя.
В 1933 году врач, сэр Брюс Брюс-Портер (1869-1948) сказал: «Существует реальная опасность, что пивные превратятся в аптеки». В Англии общественная эйфория, связанная с работами Джесса Бута (1850 -1931), обеспечила широкий спрос на таблетки и порошки против бессонницы, головной боли и нервных заболеваний. Заслуги Бута в области фармакологии были таковы, что в 1929 году его сделали лордом Трентом. Точно так же некий француз, приезжавший в США в 1935 году, пожалел «многие миллионы несчастных людей, живущих в настоящее время на нервах и на таблетках». Вину за плачевное положение в Соединенных Штатах он возложил на «сухой закон». Даже после его отмены алкоголизм в США, как и в Англии, стал еще более неприемлемым с социальной точки зрения – особенно женский. Общеупотребительным способом снятия стресса вместо алкоголя стали таблетки, которые считались лечебным средством, более гигиеничным и удобным в применении. В 1955 году один психиатр сказал, что образ современного среднего англичанина заставляет людей верить в то, что они не смогут быть по- настоящему здоровыми, если не будут глотать таблетки или пить лекарства. В 1966 году Брюс Джексон, член Гарвардского общества, проводил исследование наркозависимости для президентской комиссии по правоприменению. Он говорил, что лекарства, как и жевательная резинка, телевидение, огромные автомобили и преступность, являются частью американского образа жизни. Джексон также отметил, что единственным результатом пропаганды лекарств и пугающей веры в их эффективность является то, что множество людей принимают намного больше таблеток, чем им нужно. Эти люди жили лекарственными понятиями. Как и их врачи.
Человек во все времена нуждался в химических препаратах, чтобы справиться со своими заботами. Абсолютная трезвость была не слишком легким образом жизни. Люди проявляли большую изобретательность, чтобы получить препараты, которые помогли бы им преодолеть стресс. Например, в Лондоне в 1943 году трудно было достать седативные препараты, и хореограф, сэр Фредерик Эштон (1904- 1988) принимал лекарство «Успокой собачку» – транквилизатор для собак, чтобы они не лаяли во время налетов немецкой авиации. Но моральная направленность журналистов из одних лекарств создала проблему, а из других – нет. Из определенного типа потребителей лекарств сделали социальный стереотип и навесили ярлык (особенно после 1959 года), а другие остались незамеченными. В 1950 годах полиция преследовала наркоманов, а в 1960 – студентов. Средства массовой информации превращали их в пугало, но не замечали миллионы сограждан, у которых выработалась зависимость от легальных коммерческих препаратов. В то время как употребление наркотиков молодежью, получавшей от них удовольствие, было, как правило, временной возрастной фазой, у домохозяйки, которая подбадривала себя амфетаминами, и бизнесмена, принимавшего успокоительные средства, давно могла выработаться лекарственная зависимость, однако никто не стал бы называть их наркоманами.
Во время Женевского совещания 1931 года американский представитель Герберт Мей обосновал принцип, согласно которому международные правила должны рассматривать новое наркосодержащее вещество, как вызывающее зависимость, если не доказано обратное. Над таким веществом устанавливался контроль, пока не оказывалось, что оно безопасно. И наоборот, считалось, что новые ненаркотические средства с общим названием психотропные препараты не вызывали зависимость, если не было доказано обратное. Различие (существовавшее и в умах властей, и простых граждан) между веществами, которые можно было рассматривать как общеупотребительные средства, и наркотиками, которые ассоциировались с
