Этот городской изгой размышляет о том, что белый человек ради собственной безопасности должен признать потенциальную опасность черных. Многие молодые чернокожие, оторванные от Американской мечты, употребляли наркотики, чтобы досадить белым властям и чтобы справиться со стрессом взросления в городских трущобах. Это иллюстрирует статистика Лексингтонской спецбольницы, где содержались наркоманы-преступники. Из 2943 заключенных, помещенных в нее в 1947 году, 7,3 процента были неграми. В 1950 году чернокожие составляли 32,2 процента из 4534 заключенных. К 1957 году черными были уже 44,7 процента. Федеральное бюро по борьбе с наркотиками в 1958 году подсчитало, что из 42 266 наркоманов 59 процентов были негры. К 1960 году в США насчитывалось 45 тысяч героиновых наркоманов. Эти цифры не помешали Энслинджеру написать в 1961 году, что наркозависимость в Соединенных Штатах ежегодно сокращалась и продолжала сокращаться.
После 1950 года Энслинджер стал лгать еще активнее, поскольку его политика потерпела крах. В том году он признался, что его беспокоят оживившиеся поставки героина из Европы и Ближнего Востока, а также последовавший за этим рост наркомании среди уличных правонарушителей в нескольких крупных городах. Героин стал символом для таких людей, как джазовый трубач Ред Родни (1927-1994), который писал, что героин позволял им быть другими, чем весь остальной мир. Героин помогал им утверждать свою уникальность. Этот наркотик был пропуском в единственный в своем роде клуб, и за право обладания им наркоманы жертвовали всем на свете – всеми стремлениями и желаниями. Ради наркотика отдавали все. Героин погубил большинство из них.
Некий героиновый наркоман вышел из тюрьмы в 1953 году и обнаружил, что мир наркотиков к этому времени пышно разросся.
«Мелкие торговцы опять вернулись на улицы после того, как почти исчезли в конце 40-х. Среди наркоманов царили новые взаимоотношения – все казалось гораздо более открытым. Это совпало с признанием «бибопа», который сменил «свинг». Получили популярность джазовые клубы «бибоп», а когда оказалось, что многие музыканты колются сами, мир наркотиков постепенно проник и сюда… Интересно, что наркотики теперь не были ограничены одним районом, они начали появляться повсюду. Не то, что прежде, когда их можно было взять, допустим, только в Гарлеме. Колоться начинали все больше и больше людей – самых разных, и они кололись не только героином, амфетамином тоже. Когда я вернулся после второй отсидки в 1959 году, все стало еще очевиднее. В это дело втягивалось молодое поколение – на сцену выходило множество новых наркоманов».
Феномен употребления нескольких наркотиков в 1950-х годах новым и разношерстным поколением пользователей проявился в один и тот же период в нескольких европейских городах, включая Лондон. Это было самое очевидное достижение Федерального бюро по борьбе с наркотиками.
Энслинджер, встревоженный неудачами своей политики, перенял тактику у Комитета по антиамериканской деятельности Конгресса США. В 1952 году стало известно, что FBN более чем когда-либо охотится за наркоманами, пытаясь унизить их. Подобно сенатору Джозефу Маккарти,[48] Энслинджер старался заручиться поддержкой, усиливая врожденную тревогу американцев. Он утверждал, что американскому обществу грозит опасность как от внешних, так и от внутренних врагов. В 1953 году он заявил, что китайские коммунисты используют урожаи мака для финансирования и развязывания агрессивной войны, навязывая США лишения и несчастья. Энслинджер говорил, что наркомания – это хладнокровный, безжалостный план систематического подрыва общества. Эксплуатируя параноидальную атмосферу эпохи, он призывал политиков ужесточать наказания для тех преступников, которые стремились подорвать американский образ жизни. Как отметил в 1951 году «Бюллетень Медицинского общества Сент-Луиса», если шпионы, саботажники и другие враги страны заслуживают пожизненного заключения, то те, кто портят детей, от которых зависит будущее страны, также должны быть осуждены на пожизненное заключение.
Энслинджер неоднократно заявлял, что с незаконным оборотом наркотиков можно бороться, если законы будут предусматривать тюремное заключение для наркоманов. Его выступления побудили конгрессмена из Луизианы, Хейла Боггса (1914-1972), предложить законопроект с далеко идущими последствиями не только для США, но и для всей международной анти-наркотической политики. Законопроект Боггса предусматривал обязательное тюремное заключение от двух до пяти лет для наркоманов, употреблявших индийскую коноплю, кокаин и опиаты и впервые попавших под суд. Для повторного правонарушения предусматривалось от пяти до десяти лет, для третьего – от десяти до двадцати. Законопроект имел целью заставить судей не давать наркоманам отложенного или условного наказания в случае повторного нарушения. Боггс не признавал никакого юридического различия между хранением и поставками наркотиков. В 1937 году Энслинджер явно дал понять, что курение марихуаны не является основной причиной употребления героина. Спустя тринадцать лет появилось множество подтверждений этому. Тем не менее, во время слушаний в конгрессе он под присягой показал, что более 50 процентов героиновых наркоманов начинали с курения марихуаны и заканчивали героином. Когда приятного возбуждения от марихуаны оказывалось недостаточно, они «садились на иглу». Эти слова, разумеется, были неправдой.
Поскольку выступать против необходимости подобных драконовских мер было рискованно для политика любого масштаба, закон Боггса был принят в ноябре 1951 года. Наказания за употребление каннабиса были увеличены на основании того, что индийская конопля прямиком вела к опиатам. Кроме того, закон ассоциировал марихуану с опиатами не только юридически, но и в умах общественности. Он содействовал тому, что американцы стали неизбежно относить марихуану к наркотикам, хотя на самом деле она являлась галлюциногеном. Восприятие каннабиса как наркотика было навязано другим странам, и в течение нескольких лет марихуана беспокоила плохо информированных европейских политиков, несмотря на все данные, которые свидетельствовали об обратном. В 1961 году был проведен опрос шестидесяти техасских героиновых наркоманов, осужденных за употребление наркотика или связанные с ним преступления. Только двое их них (3,3 процента) указали, что их первым незаконным веществом была марихуана. 37 человек (61,6 процента) назвали амфетамины. Пятеро (8 процентов) сказали, что их первым наркотиком были барбитураты, шесть человек (10 процентов) назвали ингаляционные вещества и еще десять процентов – сиропы от кашля. Несмотря на эти данные, Генри Л. Джордано (род. 1914), преемник Энслинджера в Бюро по борьбе с наркотиками, в 1968 году обвинил каннабис в том, что она открывает путь к зависимости от героина. Выдуманная в 1951 году Энслинджером цифра «более пятидесяти процентов» быстро достигла невообразимых высот. В Британии теневой министр внутренних дел, лорд Хелишем (род. 1907), в 1967 году заверил телезрителей в том, что 95 процентов существующих героиновых наркоманов начинали с марихуаны и что эти сведения получены из надежных источников. Он пытался запугать тех, кто с ним не соглашался. Представляя в 1970 году Закон о злоупотреблении наркотиками, министр внутренних дел, Реджинальд Модлинг (1917-1979), уверял, что более 90 процентов людей, употребляющих тяжелые наркотики, начинали с каннабиса. Он тут же признался, что молодежь не считает эту историю убедительной.
В 1972 году Национальная комиссия США по марихуане и злоупотреблению лекарственными препаратами обнаружила, что героин употребляли только 4 процента бывших курильщиков марихуаны. Отчет Департамента здравоохранения и социальных служб показывает, что марихуану употребляли 72 миллиона американцев, и тем не менее, на каждые 120 бывших курильщиков марихуаны приходился только один кокаиновый наркоман. Политики не понимали, что каннабис не способствовала переходу к тяжелым наркотикам, а отсеивала людей, которые и без того стали бы употреблять героин или кокаин. Однако верно и то, что покупка марихуаны у уличных торговцев, увеличивала возможность приобщения человека к другим запрещенным наркотикам. Есть указания на то, что в начале 1950-х годов многим английским наркоманам была неизвестна разница между марихуаной и героином. Но когда употребление каннабиса расширилось и в географическом, и в социальном плане, курильщики марихуаны все более отдалялись от опийных наркоманов. Точно так же, когда после 1967 года в Англии распространилось внутривенное введение амфетаминов, такие наркоманы представляли собой совершенно иную группу, чем курильщики индийской конопли. Не исключено, что большинство героиновых наркоманов начинали с каннабиса, но курильщиков марихуаны, перешедших на героин, было незначительное меньшинство.
Энслинджер постоянно лгал. В 1953 году он утверждал, что у каннабиса отсутствуют лечебные качества,
