невозможно было прочесть. «Он не мог умереть», — в отчаянии подумала она. Он вморожен в лед, но лед сохранит его живым…
Лидия проснулась, задыхаясь, с похолодевшими руками и ногами, и услышала, как в соседней комнате Маргарет сказала:
— Вы же нигде ничего не нашли, но она настояла на том, чтобы ехать на кладбище! Как будто она знает больше, чем вы! Она думает, что знает все, только потому, что у нее ученая степень. Меня бросает в дрожь при мысли, что она вскрывает трупы! И она даже не остановилась, когда я вывихнула лодыжку…
Голос у Маргарет был возмущенный, но сквозила в нем некая нервозность. Мгновение спустя зазвучал холодный голос Исидро:
— Ну, она беспокоилась о своем муже и поэтому не слишком заботилась о вас, Маргарита. Вы не помните, что это было за кладбище? Мне не хотелось бы будить ее…
— М-м… Не обратила внимания… Мы отправились туда в экипаже князя Разумовского, а перед этим были в этой грязной мечети, где она говорила с каким-то ужасным стариком. Но в любом случае! Если вы ничего не обнаружили…
Лидия выудила из-под подушки свои очки, оправила волосы и, накинув на плечи шаль, выбралась из спальни, плохо представляя, который нынче час.
Исидро тут же встал, поклонился:
— Сударыня…
Комната благоухала барашком и луком. На столе стояли пустое блюдо и столовый прибор. Крошки на противоположной стороне стола говорили о том, что Маргарет уже отужинала.
Исидро указал на прибор. Лидия покачала головой:
— Благодарю вас, чуть позже…
— Немного вина?
Стакан заметно дрожал у него в руке. Заметив это, Маргарет забрала стакан и сама наполнила его вином — темно-красным, как кровь, в свете лампы. Исидро вынул из стоящей на столе корзинки салфетку и отломил кусок хлеба.
— Лучше обмакните в вино, — предложил он. — Путешествующих в одиночку уличных женщин я еще могу вынести, но пьяных уличных женщин — никогда.
Лидия ответила невеселой усмешкой.
Он присел на край стола
— Маргарита поведала мне о ваших сегодняшних приключениях…
Лидия рассказала ему о визите в Голубую мечеть, о гробнице Аль-Байада и о найденной там заколке для галстука.
— Я испытала сильнейшее ощущение, прислушиваясь к этому камню, — сказала она. — Вы говорили, что днем вампиры не могут бодрствовать, но… Мог он меня услышать, увидеть — во сне? Вампиры вообще видят сны?
— И да, и нет, — ответил Исидро, протягивая руку за заколкой. — Сон — это всего лишь слово, которым мы обозначаем все, что случается с нами днем. Я просто не знаю другого Сновидения… — Он приостановился, слегка покачал головой и вновь осмотрел золотого грифона. — Я не сомневаюсь, что вы нашли дневное убежище пришельца, чужака, — сказал он через некоторое время. — И не сомневаюсь, что, почувствовав во сне ваше присутствие, он больше к гробнице не вернется. Я уже был на этом кладбище и ничего не заметил. Возможно, он сумел отвлечь от себя мое внимание. Так что стоит наведаться туда еще раз. Но следов Антеи или Чарльза там наверняка не обнаружится… — Исидро покачал головой. — Он затеял опасную игру, этот Кароли. — Вампир спрятал золотую булавку в карман жилета и встал, чтобы передвинуть горшочек с медом и хлеб поближе к Лидии. — Он еще сам не понимает, с кем он связался. Неужели он рассчитывает доставить чужака в Вену к своему бездарному императору? Мастер Вены уничтожит его, как пытался уничтожить Эрнчестера. Или он надеется помочь чужаку стать Мастером Константинополя, заключив с ним союз?
— Он может это сделать? — удивленно спросила Лидия.
— Да, если найдет дневное укрытие Мастера. — Прозрачные брови сдвинулись, Исидро взглянул на кипу заметок и карандаши, лежащие рядом с лампой. — Вам удалось что-нибудь обнаружить?
— Почти все местные богачи в июле кинулись превращать золото и земельные владения в ценные бумаги, — мрачно сказала Лидия, поправляя очки. — Я выписала множество компаний, возникших в то же самое время и с тех пор не подававших признаков жизни. Кроме того, я знаю от герра Хиндла, что Бей заплатил за холодильную установку наличными.
— Вполне правдоподобно. — Исидро снял крышку с горшочка с медом и, подняв ложку, стал смотреть, как сбегает с нее тягучая янтарная струя. — Хотя в некоторыx случаях он мог выписывать и чеки. Билет на Восточный экспресс стоит двадцать фунтов? Плюс дорога до Лондона, плюс питание, плюс гостиницы… Примерно фунтов семьдесят. Хорошо бы найти чек на эту сумму, выданный некоему венгру. Обычно аристократы, даже путешествуя инкогнито, берут в качестве фамилии один из собственных малых титулов. Кароли, настолько я помню, мог назваться Люковина или Фекетело… — Исидро закрыл крышку и встал. Маргарет кинулась за черным плащом, лежавшим на кресле.
— Вы еще вернетесь сегодня? — с надеждой спросила она.
Некоторое время Исидро молча смотрел на нее. Глаза его в свете лампы приняли медовый оттенок.
— Моя экспедиция много времени не займет — Он натянул перчатки и повернулся к Лидии. — Как говорится, мертвый путешествует быстро.
Как всегда, заметить момент его ухода не удалось.
— Ничего себе быстро! — заметила Лидия, намазывая мед на хлеб. — Вспомнить, как мы тащились до Константинополя, лишь бы не ехать днем…
Вместо ответа за спиной у нее хлопнула дверь спальни.
В первое мгновение она хотела постучать и осведомиться у Маргарет, что ей померещилось на этот раз. Но поскольку в ответ могла последовать очередная истерика, отягощенная романтическим бредом на тему прежних жизней, Лидия решила просто не обращать внимания и на эту выходку компаньонки. Попытку преподать ей вчера азы косметики Маргарет холодно отвергла. Лидия уже начинала сомневаться, кто же больше виноват в сновидениях мисс Поттон: Исидро иди все-таки она сама?
Однако идея, как ни крути, принадлежала дону Симону. Это по его требованию Лидия вынуждена была делить с этой дурочкой кров и постель.
Подкрепившись, Лидия вновь занялась бумагами, но работа не пошла. Слишком велика была злость на Исидро. Ни с того ни с сего ей вспомнилось вдруг, что дон Симон Ксавьер Христиан Морадо де ла Кадена-Исидро умер в 1558 году. Вспомнился также его заваленный книгами дом. Понятно, что мертвый человек мог изучать труды по математике и логике, медицинские журналы… Но представить его читающим «Волшебника страны Оз»?… Лидия сняла очки и уронила лицо в ладони. Какое ей вообще дело до того, мертв он в душе или жив?
Внизу на улице залаял пес.
Вздрогнув, Лидия подняла голову, взглянула на часы. Около трех. Странно, ей казалось, что после вызывающего ухода мисс Поттон прошло совсем немного времени. Может быть, Лидия незаметно для себя вздремнула за столом?
Внизу кто-то постучал в ворота.
— Хамам! Хамам! — выкрикнул голос, который она уже где-то слышала, но не могла припомнить, где именно. — Хамам, ваш муж! Ваш муж!
Она вскочила, кинулась к окну, откинула косицы чеснока и ветки шиповника, распахнула, отомкнув, тяжелую решетку, всмотрелась. Качался фонарь над входом, и вместе с ним качались тени.
— Где?
— Ваш муж! — крикнул человек. — Сказал, ищет вас!
«Сказитель, — сообразила она. — Или тот — в желтом тюрбане!»
Схватила со стола лампу и, задержавшись еще на миг, чтобы взять один из серебряных ножей, бросилась к лестнице. Они, наверное, попросят денег, — подумала она, сбегая по ступеням. И тут же: —
