королевны Григорью и Ивашку, сняв шляпу: «Великая де государыня наша, Елисавет-королевна, любя брата своего, государя вашего, царя и великого князя Бориса Федоровича, всеа Русии самодержца, а вас жалуя, велела вам у себя на праздник на крещеньев день хлеба ести». И Григорей и Ивашко на королевнине жалованье челом били и дворянина королевнина Григорей дарил.
И генваря в 6 день приехал к Григорью от королевны пристав князь Еремей Боус, а с ним королевниных дворян четырнадцать человек; и говорил Григорью и Ивашку от королевны, сняв шляпу: «Великая де государыня наша Елисавет-королевна прислала меня к вам, а велела мне с вами ехати к себе за стол и кочи под вас, в чем вам ехати, прислала свои».
И Григорей и Ивашко на королевнине жалованье челом били и, седчи в колымаги, поехали х королевне; а сидел в коче Григорей в болшом месте, а против сидел князь Еремей Боус. А как приехали к королевниному двору, и высели ис кочь, и встретил Григорья у ворот ближний дворянин лорд Бетфорт, а называют королевне племянником по матери, да лорд Винзор; и сшедчися з Григорьем, витались за руки и пошли з Григорьем в полату; а шли у Григорья с левую руку. А как вошли в переднюю полату и лорд Бетфорд говорил Григорью, «чтоб деи вам здесь посидети немного». И того ж часу пришел от королевны ближний человек боярин и дворетцкой лорд чамберлин, и витался з Григорьем за руки и говорил Григорью, «чтоб деи вам не подосадовати, а яз деи про вас королевне скажу». И пошел лорд чамберлин х королевне и лорд Вынзор; а лорд Бетфорт и князь Еремей сидели з Григорьем; и немного погодя, пришел от королевны лорд Вынзор и говорил от королевны, сняв шляпу: «Государыня деи наша, Елисавет-королевна велела вам итти к себе».
И как Григорей и Ивашко вошли х королевне в полату и королевне челом ударили, и королевна, встав с места своего, поклонилась и спрашивала Григорья о здоровье, и говорила: «Любя де яз брата своего, великого государя вашего, царя и великого князя Бориса Федоровича, всеа Русии самодержца, а вас жалуя, велела вам сего дни на праздник у себя хлеба ести; а иду яз к обедне, и вы подите, посмотрите наших чинов и обычаев, как мы по своей вере Богу молимся, и обедню у нас поют». И велела Григорью итти перед собою з ближними своими бояры […]
А как королевна шла в церковь и наперед королевны шли дворяне, а за дворяны шли бояре, а за королевною шли многие боярини и девицы; а в полатах и по сенем стояли по обе стороны: по правой стороне — дворяне, а по левой стороне стояли боярини и девицы. И вышед королевна ис полат своих, пошла к церкве, а Григорья и Ивашка приставы ввели в полату, а ис тое полаты видеть было в церковь; а как королевна вошла в церковь, и в те поры учали играти в церкве в варганы и в трубы, и в иные во многие игры и, пети; а сказывали приставы, что поют псалмы Давыдовы. А место, где попы служат, зделан рундук, а на рундук поставлен стол, покрыт камкою, а на столе лежат две книги обложены золотом, а называют Апостолом да Евангилием; да на столе ж поставлены две свечи не зажжены. А попы стояли в ризах золотных, а по крыласом стояли поддиаки в стихарех в белых. А как учели отпевати обедню, и королева, пришед к месту, где попы служат, приклякнула на колени, и дала попом на блюдо в трех бумашках; а сказывали приставы, что королевна по своей вере по вся праздники приносит дар к Богу злато, и ливан, и змирну; и, отдав, пошла к себе в полату.
И пришел от королевны к Григорью и к Ивашку в полату боярин и дворетцкой лорд чамберлин и говорил Григорью и Ивашку: «Велела деи королевна вам итти в столовую полату и дожидатися себя у стола своего».
И после того, не много погодя, пришла королевна в столовую полату и велела митрополиту и попом говорити перед столом «Отче наш»; и села за стол; а Григорья и Ивашка и переводчика Ондрея велела посадити за особым столом у себя по левую руку. А митрополиты и попы, проговоря «Отче наш», пошли ис полаты вон. А бояре и дворяне, которые были при королевне у стола, все стояли, а не сидел ни один; а подчивали Григорья и Ивашка за столом лорд Бетфорт, да князь Еремей Боус, стояли же, а не сидели; а лорд Вынзор стоял у королевнины у стола, в другоих кравчих, а перед королевну ставили ести стольники человек с тридцать, а чашники перед королевну пить наливали пять человек боярские дети; а перед питьем ходил с отливкою боярин лорд адмирал, а поставцы были два: один серебрян, а другой золот со многими судми.
А как сели за стол, и королевна прислала к Григорью с кравчим подачю — колачь на блюде покрыт ширинкою; и говорил Григорью: «Великая де государыня наша, Елисавет-королевна, подает тебе своего жалования колачь да тебя ж деи жалует ширинкою».
И Григорей на королевнино жалованье на подаче и на ширинке челом бил. И как перед королевну пить понесли, и королевна, встав, пила чашу про великого государя, царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца, здоровье; и пив чашу, велела подати государеву чашу Григорью. И Григорей, вышед из-за стола, пил государеву чашу, и пив чашу, говорил: «Вижу, государыня, твою любовь к великому государю нашему, к царскому величеству, и как, аже даст Бог, буду у царского величества, и яз про твою любовь великому государю своему извещу».
А после того королевна пила чашу про великую государыню, царицу и великую княгиню Марью Григорьевну, и, пив чашу, велела подати Григорью; и Григорей, вышед из-за стола, пил чашу великой государыни, царицы и великой княгини Марьи Григорьевны. А как у королевы стол шел, и перед нею играли во многие игры многие игрецы. А как у королевны стол отошел, и королевна из-за стола встала и почала умывать руки, и, умыв руки, велела серебряник с водою поднести Григорью; и Григорей на королевнино жалованье челом бил, а рук не умывал, и говорил: «Великий государь наш, царское величество, Елисавет- королевну зовет себе любительною сестрою, и мне, холопу его, при ней руки умывати не пригодитца».
И королева почала быть весела и Григорью то похвалила, что ее почтил, рук при ней не умывал.
И после того королевна позвала Григорья и Ивашка и переводчика Ондрея к руке, и велела ехати на подворье […]
И апреля в 22 день приехал от королевны пристав князь Еремей Боус и говорил Григорью и Ивашку: «Государыня де наша, Елисавет-королевна, велела вам говорити, чтоб деи вам завтра у меня быти и очи мои видети и чинов моих посмотрети, как я празную мученику Георгию[31] .
[…] Григорей и Ивашко х королевне ездили; а ехали в кочех до реки, а рекою ехали в королевниных судех до королевнина двора; вышли из судов позади королевнина двора в королевнин сад, и шли садом на королевнин двор до королевниных полат; и вошли в королевнины полаты, и ввели в невеликую особенно полатку, откуды как мочно видети королевну и чины ее. И немного погодя, шла королевна из своих полат к церкве и, быв в церкве, и пошла из церкви около своего двора; а перед нею шли митрополит, да владыко, и попы в ризах золотных, а несли две книги, а называют их евангилие да апостол; а пели, сказывают, псалмы Давыдовы; а за митрополитом, и за владыкою, и за попы шли бояре; а над королевною несли солнычник камчат червчат; а около ее шли дворяне с рогатинами, а перед нею несли саблю; а за королевною шли боярини и девицы. А как королевна пришла против Григорья, и Григорей и Ивашко королевне челом ударили. И королевна, став, поклонилась, и спрашивала о здоровье и говорила: «Ныне деи у меня празник, — празную святому Георгию, и яз деи велела вам у себя быти, и очи свои видеть, и чинов моих посмотрити, а есть деи вас потому не зову, что ныне у меня день чинной». И Григорей и Ивашко на королевнине жалованье челом били.
[…] И ходив королевна около своего двора и вошла в церковь, и принесла митрополиту золотой, а бояре и князи носили митрополиту по золотому. И Григорей и Ивашко, королевне ударя челом, поехали на подворье, а провожали князь Еремей и дворяне до подворья.
Библиография
Источники
Birch Th. Memoirs of the Reign of Queen Elizabeth from the Year 1581 till her Death from the Original Papers of A. Bacon and Other Manuscripts. 2 vols. L., 1754.
Calendar of the Manuscripts of the Most Honorable Marquis of Salisbury. 24 vols. L.; Dublin, 1889–1930.
Calendar of the State Papers. Domestic Series. 1580–1625. L., 1872; 1591–1594. L., 1867; 1595–1597. L.,
