– Удачное приобретение, м-м?
– Еще какое!
Одетый с иголочки, Бондарь прошелся по комнате, проверяя, не стесняет ли его движение костюм.
– Пиджак чуточку великоват, – заметил он, двигая плечами.
– А как же иначе? – удивилась Морталюк. – Телохранителю полагается носить при себе оружие. Пиджак подобран с учетом того, что под него будет поддеваться кобура.
– У вас хороший глазомер, – проворчал Бондарь. – Но вообще-то я привык носить пистолет за поясом. – Запустив правую руку под полу пиджака, он прикоснулся к пояснице.
Горничная, вошедшая в спальню с черным пальто на плечиках, покосилась на него с опаской и, семеня на манер японки, поспешила удалиться.
– «Бурберри», – произнесла Морталюк, проведя ладонью по атласной подкладке пальто. Ярко- красная, она невольно ассоциировалась с корридой и кровью, проливаемой на арене.
– Мне это ни о чем не говорит, – поморщился Бондарь.
– Скоро ты войдешь во вкус, – пообещала Морталюк. – И вообще приказы начальства не обсуждаются. – Она заявила это с самым серьезным видом, после чего не удержалась от своего фирменного хихиканья. – По крайней мере, в рабочее время.
– А у меня есть какое-нибудь еще время, кроме рабочего?
– Хватит капризничать! – Хозяйский окрик был властным и даже грубоватым. – Открой кейс и возьми аванс. Впервые сталкиваюсь с таким привередливым типом.
Усевшись на край кровати, Морталюк проследила за тем, как Бондарь выполняет ее распоряжение. Кейс, представлявший собой точную уменьшенную копию чемодана, вмещал в себя, помимо конверта с долларами, массу полезных вещей. Бондарь обнаружил там туалетные и бритвенные принадлежности, одеколон, легкий металлический портсигар и даже ронсоновскую зажигалку. Раскрыв портсигар, он увидел тридцать сигарет «Морлэнд» с золотым ободком.
– Это чтобы ты не дымил при мне своими, – пояснила Морталюк. – Терпеть не могу запах дешевых сигарет… и несостоятельных мужчин.
– Я не считаю себя несостоятельным, – разозлился Бондарь.
– В физическом плане – да, ты то что надо. Но в материальном… – Не договорив, Морталюк указала подбородком на конверт. – Пересчитай.
– Успеется.
– А если я тебя обманула?
– В этом нет смысла. – Бондарь принялся распихивать вещи по карманам. – Вы сами говорили, что во всем руководствуетесь логикой, а обсчитывать личного телохранителя – не только нелогично, но и опасно.
– Это угроза? – Левая бровь Морталюк выгнулась, будто подтянутая вверх невидимой леской.
– День пройдет, настанет ночь. – Бондарь безмятежно пожал плечами. – Обманувший сам может очутиться в роли обманутого.
– Не слишком ли рано ты начинаешь качать права, дружок?
– Какие права, когда на уме одни сплошные обязанности?.. Я бы хотел взглянуть на пушку.
– Не терпится? – усмехнулась Морталюк.
– Когда я был вынужден расстаться с табельным оружием, – глухо произнес Бондарь, – мне показалось, что я стал неполноценным. Инвалидом с ампутированной конечностью.
– Слава богу, у тебя все на месте. – Усмешка Морталюк приобрела плотоядное выражение. – Что касается пушки, как ты ее называешь, то мы ее сейчас выберем.
– Мы?
– Ну да.
– Вот уж никогда не думал, что буду выбирать оружие вместе с женщиной, – пробормотал Бондарь, ослабляя узел галстука, затянутого чересчур туго.
– Жизнь полна неожиданностей, – философски сказала Морталюк. – Какую марку пистолета ты предпочитаешь?
– Можно подумать, мы толкуем о вине или о машине.
– До машины дело тоже дойдет, будь спокоен. А пока…
Морталюк привычно хлопнула в ладоши и застыла в позе человека, уверенного, что все в этом мире происходит по его велению, по его хотению.
Бондарь вздохнул и уставился на дверь, в которую вот-вот должен был кто-то войти.
Бесцветный, как моль, мужчина приблизился к овальному столу, сдвинул в сторону фарфоровых китайских божков и поставил на освободившееся место длинный черный кофр, напоминающий те, в которых носят музыкальные инструменты. С Морталюк мужчина не поздоровался, ограничившись вежливой улыбкой. Бондаря он удостоил небрежным кивком головой. Она у него была сплюснутая по бокам и облеплена редкими серыми волосиками. Ресниц у мужчины не наблюдалось, как, впрочем, и бровей. Обрамленные розовыми веками глаза смотрели на присутствующих не мигая. В своем неприметном сером костюмчике этот человек казался порождением сумерек и тумана. Бондарю почудилось, что его ноздри улавливают запах тлена, сырости и пыли.
– Кто это? – спросил он.
– Мой эксперт, – ответила Морталюк, нетерпеливо постукивая каблуком.
– Эксперт по оружию? – уточнил Бондарь.
– Не только, – сдержанно улыбнулся мужчина. – Я также являюсь специалистом по
– Лучшим в России, – вставила Морталюк. – Количество моих недоброжелателей сократилось вдвое с тех пор, как…
– Называйте меня Иваном Ивановичем, – не замедлил предложить мужчина.
– …с тех пор, как Иван Иванович предложил мне свои услуги, – закончила Морталюк.
Бондарь неприязненно прищурился:
– А фамилия ваша Иванов, м-м?
– Угадали, – подтвердил мужчина.
– Иван Иванович даст тебе ряд полезных советов, – сказала Морталюк.
– Вот как? – Порез на щеке Бондаря дрогнул от короткой улыбки. – Ну, давайте послушаем.
В обращенном на него взгляде мужчины появился проблеск любопытства. Ас угадал в собеседнике достойного соперника. Жестом фокусника он поднял крышку кофра. Внутри матово залоснились вороненые и никелированные пистолеты, покоящиеся в бархатных ячейках.
– Есть знакомые модели? – осведомился владелец чудесного кофра.
– «Беретта 959 BS», – благоговейно произнес Бондарь, прикасаясь к пистолету. В начале своей оперативной карьеры он носил такую же «беретту» в пижонской замшевой кобуре, подвешенной ровно на восемь сантиметров ниже левой подмышки. Это была дань моде на все западное, затронувшей в девяностых годах даже такую консервативную организацию, как ФСБ.
– 38-й калибр, – похвасталась познаниями Морталюк.
– По-нашему, «девятка». – Не желая проявлять охватившую его ностальгию, Бондарь пренебрежительно скривил губы. – Мало чем отличается от модели «М-92», а из 92-й «беретты» только по воробьям стрелять.
Он кривил душой. Несмотря на маленький калибр, «беретта» была грозным оружием. Этот мощный пистолет военного образца с полусвободным затвором, коротким ходом ствола и самовзводным ударно- спусковым механизмом отличался не только надежностью, но и прекрасной кучностью боя – редкое качество для пистолета массового производства. При стрельбе на 25 метров с упора Бондарь вгонял в яблочко тринадцать пуль из пятнадцати, а после установки специального особо точного прицела мог решетить черный круг мишени хоть полчаса кряду, только обоймы успевай менять. Они у «беретты» съемные, с двухрядным расположением патронов. Для того чтобы вытащить обойму, достаточно было нажать кнопку на нижней части рукоятки и вставить новую. Но сейчас необходимости в этом не было. Бондарь просто убедился, что расположенный на левой стороне корпуса предохранитель блокирует
