– Через неделю, – ответил Ефимцев.
Ялаев подвинул ему отобранные документы, согласно которым Павел Ефимцев являлся полномочным представителем «красного креста».
– Улетай. И смотри, не вздумай выкинуть с Рустамом каких-нибудь фокусов. Всю твою семью вырежем. Как баранов. А теперь, иди, – сказал Ялаев и отвернулся, давая понять, что больше разговаривать им не о чем, да и не имеет смысла.
Вернувшись в Москву, Ефимцев стал ждать звонка от Рустама Мамедова. Но прошла неделя, месяц, потом другой, а ему так никто и не звонил. И Ефимцев уже в тайне стал надеяться, что боевики забыли про него. К тому же недавно промелькнуло официальное сообщение, что в горном селе разгромлена база полевого командира Руслана Ялаева. И сам Ялаев погиб.
В таком случаи Ефимцеву оставалось только перекреститься за свое здравие. Все оказалось не так уж плохо, как того ожидал полковник. И может быть еще лучше.
Но лучше не получилось, потому что назавтра, поздно ночью в квартире полковника раздался телефонный звонок, от которого Ефимцев не то, чтобы вздрогнул, а затрясся в буквальном смысле слова.
– Что с тобой? – с недовольством спросила потревоженная супруга, видя, как Ефимцев схватил трубку.
– Да сон плохой приснился, а тут еще этот звонок, – соврал полковник, и чтобы не разбудить спящего в спальне сына, прикрывая ладонью трубку, сказал: – Я слушаю.
Но вопреки ожиданиям, позвонил ему не Рустам Мамедов, а дежурный по управлению ФСБ.
– Пять минут назад на улице Гулякова в одном из жилых домов произошел взрыв. Машину за тобой я уже выслал. – Дежурный не стал по телефону распространяться о причинах, повлекших взрыв и о количестве жертв. Все это Ефимцеву предстояло выяснить на месте.
Положив трубку, полковник встал с кровати. Почему-то сейчас даже был рад, что ему предстоит, не смотря на ночь, выехать. Этот внезапный звонок так напугал его, что полковник знал, до утра ему все равно уже не заснуть.
– Ты спи. Меня срочно на работу вызывают, – сказал он жене.
Впрочем, супруга, кажется, и не очень-то расстроилась. Повернулась на другой бок.
Черная «Волга» со спецномерами уже стояла у подъезда. Ефимцев поздоровавшись с водителем, сел в нее, и всю дорогу, пока ехали, думал о том, о чем сказал ему дежурный. Чудовищный случай. Взрыв в доме. Каким бы он не был, это неминуемо приведет к человеческим жертвам. А еще это повод порассуждать для газетчиков и телевизионщиков. В конечном итоге все равно во всех средствах массовой информации появится одно и тоже сообщение о взрыве бытового газа.
Подъехать к милицейскому оцеплению оказалось невозможно. Несмотря на поздний час, возле пятиэтажного дома, крайний подъезд которого был полуразрушен, собралась огромная толпа людей. Кто-то жил в этом доме и даже в этом же подъезде. Кто-то жил в соседних домах, но все они собрались сейчас здесь потрясенные и напуганные.
Милиционеры едва сдерживали натиск. Того, не подозревая, но все эти собравшиеся в той или иной степени сейчас мешали спасателям и пожарникам. Прокуратура и милицейские чины стояли в сторонке. Для них работа начнется после того, как закончится спасательная операция по извлечению из-под обломков тел пострадавших. Пока же из-под обломков слышались крики о помощи и стоны раненых.
Ефимцев вылез из машины, осмотрелся. Его внимание привлек мальчик лет четырех, в трусиках и маячке. Видно беда пришла в тот момент, когда малыш спал. Каким-то чудом он остался жив, и теперь бегал и громко плача, звал мать и бабушку.
Врач со «скорой помощи» поймал малыша и потащил к машине. Но малыш дрыгал ногами и вырывался, пытаясь убежать туда, где остались его близкие.
Ефимцев вспомнил про жену, сына, и ему стало нехорошо. А что, если и с ними случится такое? Он уже хотел пройти к оцеплению, как сзади кто-то вдруг окликнул его:
– Полковник!
Павел Ефимцев вздрогнул. Голос незнакомый, но обращение…
Он обернулся и увидел в толпе стоявших Рустама Мамедова.
– Ты? – невольно вырвалось у Ефимцева. – Что ты здесь делаешь?
Мамедов подошел. Лицо сияло от радости.
– Да вот решил полюбоваться, – кивнул Мамедов на полуразрушенный подъезд, внимательно вглядываясь в глаза Ефимцева.
Теперь Павлу Ефимцеву стало ясно, на что решил полюбоваться боевик из отряда Ялаева. На творение рук своих. Изменившись в лице, Ефимцев почувствовал желание пристрелить Мамедова прямо сейчас, здесь. И возможно, что и сделал бы это. Но пистолет Ефимцева остался в сейфе в кабинете.
– Значит, это ты. Сука. Знаешь, что я с тобой сделаю? – произнес полковник угрожающе.
Черные глаза Мамедова зло засверкали.
– Ну что, может, отведешь меня в ментовку? Чтобы я там показал вот это, – он достал из кармана бумажный лист, на котором рукой самого полковника Ефимцева было написано обязательство о сотрудничестве с боевиками.
Ефимцев покосился по сторонам и прошептал:
– Убери.
Мамедов убрал, но не упустил напомнить на словах:
– Полковник, ты помнишь, что тебе говорил про меня Ялаев?
– Помню, – тихо ответил Ефимцев, опустив глаза. – Но там война. Там другое дело. Но здесь? Мирные люди. В чем они виноваты?
– Полковник. У каждого своя война. И если это произошло, значит, так надо. Понял. И ты будешь помогать мне. Или я сейчас иду вон к тем важным дядям, – указал Мамедов на двух полковников в милицейской форме, возле которых кучковались несколько гражданских важных чинов, – и показываю им эту бумагу.
– Перестань. Я буду тебе помогать, – тихо пообещал Ефимцев.
– Правильно, – одобрил Мамедов. – Тогда закрой рот и слушай. Говорить буду я. Тебе надо узнать у ментов, что им будет известно по взрыву, – улыбнулся Мамедов, но глаза по-прежнему источали, лютую ненависть к Ефимцеву. – Может, кто-то видел террористов. В общем, все, что может навести подозрение на исполнителей. То есть на меня. Завтра я позвоню тебе, и ты мне сообщишь, – сказал он и повернулся, чтобы уйти, но вдруг резко обернулся. – Да. Это вот тебе. Здесь три тысячи долларов. Бери. Ты же нам не просто так помогаешь. Услуги мы хорошо оплачиваем.
Ефимцев стоял и молчал. Мамедов положил ему пачку долларов в карман плаща и, нырнув в толпу, тут же растворился в ней. Ефимцев не сомневался, если бы сейчас он предпринял меры к его задержанию, вряд ли бы они были успешными.
– Ублюдок, – тихо проговорил он и, повернувшись, медленно побрел к милицейскому оцеплению, расталкивая людей и злясь на себя за то, в какое дерьмо он угодил.
На следующий день они встретились. Мамедов назначил встречу возле Курского вокзала. Место бойкое. Кто-то приезжает. Кто-то уезжает. Народу, не протолкнешься. Никто не обращал внимания на них.
Лениво наблюдая за толпой снующих людей, Мамедов долго молчал, и у Ефимцева закралось подозрение, а не собирается ли этот изувер взорвать вокзал. Может быть, в этот самый момент в его голове зреет коварный замысел. И полковник решил сбить Мамедова с толку. Сказал:
– Надеюсь, ты меня позвал не для того, чтобы я насладился твоим молчаливым присутствием?
Мамедов был в хорошем настроении. Видно сообщения в средствах массовой информации о жертвах в доме на улице Гулякова действовали на него взбодряюще, чего нельзя было сказать про полковника Ефимцева. Ефимцев был мрачен, потому что ощущал свою некую причастность к случившемуся. Парадокс. Он стоял рядом с террористом, которого не мог задержать. Более того, этого террориста ему теперь надо охранять и беречь. От этой мысли было тошно на душе. И отвернувшись, полковник сплюнул.
– Я тебя позвал, чтобы узнать, как там менты? Что у них есть по этому взрыву? – спросил Мамедов.
Ефимцев покачал головой.
– У них нет ничего. Пока нет. Согласно версии – случившееся, является терактом. Свидетелей у них нет.
