– Три часа назад, проезжавшие мимо гаишники обратили внимания на стоящую в переулке, это рядом с рестораном, черную «Вольво». Раз проехали, стоит машина. Два проехали, стоит. А на третий раз подошли, глянули, а в ней – два трупа.
– А второй труп чей? Ну один, это ясно – метрдотеля Григорьева. А второй?… – спросил неугомонный Грек, словно он тут был старший, а не майор Федор Туманов.
– Могу только сказать, что это труп девушки. Более точную информацию, вы сможете получить на месте, – сказанное Васильковым, можно было расценивать как приказ, который необходимо немедленно исполнять.
Оба трупа находились на заднем сиденье новенькой «Вольво». Криминалист Семин со своими двумя помощниками осматривал их, ничуть не брезгуя замараться в крови.
Лично Греку при таком изобилии крови сделалось не по себе. Казалось, вся машина изнутри была залита кровью. Заднее сиденье, где, как двое влюбленных, прижавших друг к другу, застыли два трупа, само собой. Но кроме этого, кровь была и на передних сиденьях. На стеклах. На дверях.
– Что ж ты хочешь? – сказал Ваняшин, когда Грек высказался ему о таком количестве крови. – В одном этом быке ее не меньше ведра, – кивнул лейтенант на труп Савелия Марковича, на лице которого перед смертью отпечаталась маска ужаса. Да так и осталась. И оттого лицо покойного метрдотеля сделалось неприятным.
Лицо девушки, напротив, оставалось таким прекрасным, каким было при жизни. Ее можно было принять за спящую красавицу, если бы не перерезанное горло, напоминавшее о том, что эту красавицу уже ничем не разбудишь.
Едва заглянув ей в лицо, Туманов с Ваняшиным узнали Зинулю, проститутку из ресторана.
– Ну с этой все понятно, – принялся размышлять в слух Грек. – Любая проститутка балансирует по лезвию ножа. Но разве могут быть враги у метрдотеля? Савелий Маркович был хитер не в меру. Всем старался угодить, и вашим и нашим.
– Выходит, были, – сказал Ваняшин.
– А, по-моему, враг у них один, – сказал Туманов.
Грек кивнул.
– Ну да. Они убиты одним и тем же способом. Им перерезали горло.
Туманов разочарованно покачал головой.
– Дело даже не в этом, – задумчиво проговорил он. – Просто я подумал… – начал майор и не договорил.
Сан Саныча Грека это взбесило.
– Вот до чего у человека дурацкая привычка. Начнет говорить, и на самом интересном месте замолкает. Он, видишь ли, подумал. О чем?
Федор обнял вспылившего Грека.
– Да нет, Саня. Просто мне в голову пришли кой, какие мыслишки, которые не мешало бы проверить. Леш, отвезешь? – попросил майор.
– Хоть на край света, – проговорил Ваняшин и спросил: – Куда ехать?
Грек вообще не понимал, зачем их сюда занесло. Толкнув легонько приятеля Леху Ваняшина в бок, он сказал:
– Федор Николаич хочет полюбоваться на останки развалин.
В ответ Леха Ваняшин только пожал плечами, потому что сам не понимал, для чего Туманов сюда приехал и их привез. В самом деле, что ли посмотреть на развалины некогда великолепного дома? Но то, что осталось от него, ничего кроме уныния вызвать не может. А еще, все это вызывает неприятные воспоминания. Здесь погибли три лучших бойца спецназовца из роты майора Стриженова. И кто знает, окажись они с Греком здесь чуть пораньше, чем бы все обернулось для них. Кажется, у приятеля Грека тоже чесались ручонки отличиться, первым взять Мамедова. Кто попытался сделать это, теперь покоятся на кладбище.
Рассуждая обо всем этом, Ваняшин наблюдал за майором Тумановым, который как неприкаянный бродил по развалинам. Потом ему зачем-то понадобилось полазить в гараже.
Три машины, находящиеся возле гаража, оперативники увезли в управление. Среди них джип и серая «девятка» на которой приехал сюда Мамедов. Третья машина, старенькая «БМВ», скорее всего, принадлежала кому-то из охранников Мамедова. Впрочем, тогда это доподлинно установить не удалось. Ни в одной из машин не оказалось документов.
Туманов сам лично тогда опечатал гараж, после того, как его осмотрели. Печать оказалась сорванной. Кто-то из местных уже хорошенько полазил тут. Скорее всего, пацаны. Этим до всего есть дело.
Стоя рядом с Ваняшиным, Грек усмехнулся. Как оказалось, он тоже наблюдал за майором. Увидев, что Туманов роется в гараже, заваленным не только запчастями к машинам, но всем тем, что когда-то оказалось ненужным в доме, Грек тихонько шепнул приятелю Лехе:
– Сейчас наш майор там клад найдет.
– Или неразорвавшуюся гранату, – сказал Ваняшин. Произнес это просто так, скорее, машинально для поддержания разговора, но Грек сказанное приятелем воспринял вполне серьезно.
– Ты думаешь? – переспросил он. Ваняшин не ответил. Но то, что Грек услышал от него, теперь настораживало его. И он крикнул Федору Туманову:
– Николаич, вылепетывайся ты оттуда. И так уже портки перемазал. Чего ты там хочешь отыскать?
– Идите сюда, – позвал Туманов. – Я тут отыскал кое-что интересное.
Ваняшин едва ли не бегом подбежал к гаражу. Капитан Грек подошел с неохотой.
Света в гараже не было. Во время взрыва, провода оборвало, и теперь разглядеть в нем что-либо можно было только благодаря раскрытым воротам. Но уличного света проникавшего в них, явно было не достаточно. Это Грек отметил сразу, как только вошел в гараж. Задняя его стена с двумя углами, оставались в полумраке. Возле этой стены стоял стеллаж, на котором валялось несколько перевернутых баков. Похоже, в одном из них была солярка. Об этом Грек подумал по тому запаху, которым был буквально пропитан дощатый пол возле задней стены. Когда осматривали гараж, эти доски поднимали. Под ними оказалась бетонная заливка. Ее ломать не стали. Простучали на скорую руку, на предмет обнаружения пустоты. Но теперь в углу под самым стеллажом, Грек увидел между развороченных досок в бетонной заливке дыру. Вернее ее было бы назвать лазом, в форме квадрата. Примерно пятьдесят сантиметров на пятьдесят. Этого вполне хватит, чтобы в такую дыру пролез даже такой бугай, как Леха Ваняшин. Лично сам бы Грек пролетел в нее со свистом.
Видно, когда ломали доски и простукивали бетонную заливку, под стеллажом этого не сделали. Поленились. Да и неудобно подобраться туда. Это надо было становиться на колени, а весь пол залит соляркой. Так перепачкаешь брюки, что ни одна химчистка их не примет.
Грек стал вспоминать, где он ощущал этот острый запах соляры. Освежил память Федор Туманов.
– В черном «Вольво», где сегодня мы осматривали труп метрдотеля Григорьева и проститутки, – сказал майор. – Из салона машины помимо запаха крови, разило соляркой, словно Григорьев был трактористом.
– Точно, – ударил себя по лбу Грек и посмотрел на Туманова с уважением, но в то же время кое-что недопонимал. Какая может быть у метрдотеля Григорьева связь с этим гаражом.
– Связь самая простая, – сказал Туманов. – Мамедов жив. Скорее всего, во время взрыва, он отсиделся где-то здесь, – указал Федор на дыру, которая уходила под фундамент гаража. Этот ход наверняка ведет к дому. И чтобы убедиться в этом, надо залезть туда, – кивнул майор на лаз, посмотрев при этом на Ваняшина с Греком.
– Грек, полезишь? – спросил Леха Ваняшин. – Ты самый мелкий из нас. Тебе там проще будет. В случаи чего, развернешься и назад, – проговорил он со смешком.
Но Грек отнесся к сказанному Ваняшиным по-своему.
– Ага. Манал я по таким дыркам лазить. Это не к бабе между ног влезть. Там уж ты точно знаешь, что живым останешься. А тут может обратной дороги не быть. Сам же говорил про гранату. Вдруг там растяжка.
– Какая растяжка? Какая граната? Это ж я пошутил, – Ваняшин был готов забрать свои слова назад, но было уже поздно. Грек твердо вбил в свою башку, что там может быть опасность.
