вскрикнула, когда незнакомец, назвавшийся другом мужа, толкнул ее на диван, и, навалившись, стал подминать ее под себя, преодолевая ее нешуточное сопротивление.
Первым на пол полетел ее лифчик, и на освобожденных от его неволи грудях, взбухли соски, в которые незнакомец впивался своими жесткими губами.
Анжела пыталась его оттолкнуть, но больше просто взмахивала руками, не зная, куда их деть. Сжала ноги, но долго сопротивляться не смогла. Мужчина был намного сильнее ее. Он с силой раздвинул ее ноги, при этом, слегка ущипнув за ляжки, а трусы стаскивать с нее не стал. Просто чуть отодвинул в сторону узкую полоску материи, чтобы она не мешала вхождению его члена.
– Отойди. Ну не надо… – просила Анжела, уже понимая, что все ее сопротивления напрасны и делала она это, лишь возбуждая его. Но старания ее, были излишними. Рустам Мамедов и так был возбужден.
Она откинула голову назад, когда почувствовала, как он вошел в нее, подставляя Мамедову шею и грудь для поцелуев, на которые он не скупился. И задышала в сладкой истоме, прикусывая губу, чтобы от удовольствия не закричать, тем самым, не привлечь внимания соседей.
Лежащий в ее сумочке мобильник, задринькал. Но она так и не взяла его. Обхватив руками Мамедова за спину, она тихо шептала:
– Еще, еще. Не останавливайся. Мне хорошо…
Ей казалось, что от его бешенных толчков, диван не выдержит, опрокинется и они упадут на пол. Но даже в этом случаи, Анжела не хотела, чтобы Мамедов останавливался.
– Давай. Пожалуйста, – просила она, подгоняя его в бешенной скачке.
Они не услышали, как в прихожей открылась дверь…
Черный «Фольскваген», принадлежащий полковнику Ефимцеву, оперативники увидели еще на Ленинском проспекте. Сделав все, о чем просил Мамедов, Ефимцев в очередной раз попытался, связаться с женой по сотовому. Неприятно было сознавать, но Павел Николаевич понял, что по времени красавица супруга должна уже вернуться, и один Бог знает, чего там может произойти между ней и Мамедовым.
Взяв из сейфа свой пистолет, полковник сел в машину и поехал домой. Он торопился. Ваняшин попробовал на своей «девятке» пристроиться ему в хвост, и не смог. Его машина значительно уступала новенькой иномарке в скорости. Ефимцеву удалось легко оторваться от оперативников.
– Гадом буду, домой он едет, – возмущался Грек. Уж на что он не любил быстрой езды, но на этот раз сам просил сидящего за рулем Леху Ваняшина, поднажать.
– Да не суетитесь вы, – успокаивал своих помощников Туманов, хотя и сам испытывал трепетное волнение, только старался не показывать его. – Никуда он от нас не денется. Адрес его мы знаем. Вот там и встретим его.
Еще только подъезжая к шестнадцатиэтажному красавцу, в котором у полковника была четырех комнатная квартира, оперативники увидели возле одного из подъездов «Фольксваген» и «семерку» Сокольского.
– Вон она, моя ласточка, – указал толстяк на свою машину, сразу повеселев от мысли, что теперь не придется объясняться перед отцом.
– А вот и машина Ефимцева. Кажется, мы немного опоздали, – сказал Грек, когда Ваняшин остановился рядом с «Фольксвагеном».
Передняя левая дверь была открыта. Ключ с пристегнутым к нему брелком, торчал в замке зажигания.
– Полковник так торопился, что даже забыл вытащить ключ, – сказал Ваняшин и посмотрел на Федора Туманова. – Ну, товарищ майор, какие будут распоряжения?
– Может, все-таки, позвонить Василькову? Согласовать с ним вопрос? – забеспокоился Грек. Но Туманов упрямо покрутил головой.
– Ничего мы согласовывать не будем. Действуем мы, в интересах заведенного уголовного дела. Поэтому, распоряжение тут может быть только одно – вперед.
Ваняшин равнодушно пожал плечами.
– Как скажите, – сказал он и пошел следом за Тумановым к подъезду.
Грек топал последним, ворча под нос о скороспешности принятого Федором решения. Лично капитан все же остался при своем мнение.
На звонок, дверь операм открыл сам полковник Ефимцев. Бледное его лицо не выражало ничего кроме отрешенности, а в некогда пытливых глазах, теперь виделась смертельная тоска. Даже страха в них не было. В руке Ефимцев держал пистолет. Увидев Туманова, произнес безэмоциональным тоном:
– А – майор? Это вы?
Федор кивнул, не зная, как поступить в этой ситуации. Если он попытается достать свой пистолет, то Ефимцев безусловно выстрелит первым. Хотя стрелять тот, кажется, не помышлял. Повернувшись к операм спиной, он пошел по коридору, говоря:
– Не стойте в дверях. Раз уж пришли. Проходите.
Туманов, а вслед за ним Ваняшин, Грек и Сокольский, вошли.
Ефимцев положил пистолет на стол, сел в кресло с обреченным видом и глянул на красавицу жену, испуганно зажавшуюся в угол дивана.
Рядом лежал тот, кого так искали опера, Рустам Мамедов. В левом виске у него виднелась большая рана, из которой текла кровь на диван. Брюки у него были приспущены до колен.
– Прикройся хотя бы, – сказал Ефимцев рыдающей жене. – Смотреть на тебя срам. Стерва.
– Паша?!
– Замолчи. Видел я, как ты ему подмахивала. Весь диван раскачали.
Федор Туманов достал из кармана авторучку, и ею, подцепив пистолет, отодвинул его подальше от Ефимцева, чтобы тот не дотянулся. Но полковник вел себя смирно. Сейчас его ничего так не волновало, как измена жены. В какой-то момент Туманову, да и Греку с Ваняшиным и Сокольским, показалось, что полковник вообще напрочь забыл про них, и ведет себя так, словно в комнате он вдвоем с женой и этот труп.
Вскочив с кресла, Ефимцев бросился к жене и попытался ударить ее по лицу, но Леха Ваняшин ловко закрутил ему руки за спину, нацепив на них наручники, и силой усадил Ефимцева обратно в кресло. Осмотрев его карманы, он достал распечатку, которая пришла полковнику по телетайпу из Информационного Центра.
– Глянь-ка, Николаич, – сказал он, протягивая распечатку Туманову.
Федор взял.
– Ух, ты. Адресок Багиры. Эх, полковник, полковник, сука ты. А еще фсбэшник. На террористов стал работать?
Ефимцев стыдливо отвел глаза в сторону.
Грек поднял с пола пиджак, валявшийся возле дивана. Прежде, чем заглянуть в карманы, спросил у Ефимцева:
– Это ваш пиджак?
Ефимцев брезгливо сплюнул.
– Еще чего. Я такое дерьмо не ношу.
– Это его пиджак, – указала Анжела пальчиком на лежащий рядом труп.
Ефимцев свирепо глянул на жену, и та, поймав его взгляд, испуганно отвела глаза в сторону.
Грек достал из внутреннего кармана пиджака, аккуратно сложенный пополам лист бумаги, раскрыл его.
– Ого, полковник. Да это ваше заявление, – сказал он Ефимцеву.
Ефимцев вздохнул и опустил голову.
– А ну-ка, Сань, дай-ка его сюда, – взял Федор Туманов из рук Грека этот лист. Прочитал. – Да, это серьезная улика против вас, полковник. Почему же вы ее не уничтожили?
Ефимцев поднял голову, глянул на Туманова отрешенным взглядом.
– Я просто не успел. Хотя теперь это уже безразлично, – медленно произнес он. Федор кивнул, соглашаясь.
– Это верно. В том или ином случаи, отвечать вам все равно бы пришлось, потому что, сколько
