После чего она так и не села.
Правозащитный мотив после моих воспитательных мер:
– Мама, Коля настаивает на меня ещё сильней, чем ты. Права мои мешает!
Некоторые Дашины предложения коварны даже в отношении мамы.
Позвонил им вечером по межгороду. Трубку взяла дочка, в последнее время ей нравится это делать. Долго говорили, около получаса. Слышу, что Женя нервничает, просит передать трубку ей. Но Даша, как я представляю, делает вид, что не слышит, и продолжает болтать. После очередного, не знаю какого по счёту требования резко переходит на шёпот и говорит:
– Сейчас я передам трубку маме, но ты ей ничего не говори!
В смысле, помолчи в трубку, и всё. Вот такая жестокость к сопернице за общение с папой.
Эта информация сегодня принята мной по междугородному телефону, из Новомосковска. Но здесь необходимо короткое вступление.
Мы с Женей не очень современные люди. Даже по критерию благосостояния и отсутствию в собственности, например, обязательных, по нынешним понятиям, автомобиля и дачи. Хотя, конечно, и не помешало бы… Но на нет и суда нет. Правда, я уже задумывался о том, а как же про этот «суд» буду объяснять Даше, когда придёт время.
А теперь возвращаюсь к тому, что узнал по телефону. Вчера вечером в квартире Дашиной бабушки случились посиделки: пришли тётя Мила, тётя Галя, Юля и другие, что не имеет существенного значения для сюжета. Женя воспользовалась присутствием нянек и ушла в ванную. Даша тоже воспользовалась и выступила перед гостями по полной программе, в результате чего вышедшую из ванной честную Женю обвинили в крупной лжи.
Пока она не спеша купалась, Даша, возбуждённая всеобщим вниманием к себе, раскрыла долго хранимую от всех тайну. Оказалось, у нас есть большой красивый автомобиль розового (!) цвета и блестящий серебристый автобус (!), большая роскошная дача, куда ехать тысячу (!) минут, с огромным садом, в котором есть, в частности, мандариновые и арбузные (!) деревья, множество необыкновенных цветов поразительной красоты, чудесное озеро, где можно долго купаться, необъятный пляж с мелким белым песочком, как на Оке, и много чего ещё, что перечислять дальше нет смысла.
Для Жени, конечно, это было полной неожиданностью. Да ещё все подтвердили, что рассказ прозвучал очень достоверно.
Даша нашлась, и когда кто-то предложил, не откладывая надолго, собраться и всем вместе съездить на нашу дачу и всё увидеть своими глазами. Дочка коротко пояснила:
– Сейчас туда ехать не надо. Там же зима и очень много снега. Нет даже яблок с грушами. Ничего там нет.
Все, естественно, сошлись на том, что придётся ждать лета, которое, правда, вовсю буйствовало за окнами небывалым цветением сирени, каштанов, а также садовых и луговых цветов, ярким солнцем и двадцатипятиградусным теплом.
Откуда эти Дашины фантазии? Убедительные и подкреплённые образной жестикуляцией. Без крупинки фальши в голосе. С общей панорамой и деталями.
Все были крайне удивлены. Я тоже. В первую очередь, предметом этих фантазий и экспрессивностью рассказа, которую почему-то легко представил. И конечно, ещё больше озадачился вполне реальной возможностью скорой постановки автомобильных, дачных и тому подобных вопросов. Надо думать, как будем выходить из положения, уже сейчас начать разрабатывать эффективную тактику и стратегию поведения. Видимо, младенческий возраст у дочки заканчивается. А мы к этому ещё не готовы.
Лето, второй год подряд, Даша проводит в прекрасном месте – в пансионате под городом Алексином, на Оке, в сосновом бору. В соседнем домике живут две девочки, примерно её возраста. Дети подолгу играют вместе. К тому же девочкин дедушка со всеми троими ласков, часто угощает сладостями, расспрашивает обо всём. Даше всё это очень нравится, она любительница поговорить. Наконец он приглашает её приходить на пляж, где заведует лодочным прокатным пунктом:
– Сегодня-то я не работаю, а завтра приходи. Дам тебе лодочку покататься.
Немедленное дочкино уточнение привело пожилого человека в состояние полной растерянности:
– Так покататься или напрокат?
Смутившись, заверил, что, конечно, покататься.
На столе банка вкуснейшего земляничного (!) варенья. Бабушка положила его в блюдце. А у Даши сейчас с ней нежные отношения: они часто играют в дочки-матери, бабушка, как всегда, «дочка». Бабушка предлагает Даше отведать ароматного лакомства. Даша основательно устраивается на стуле и приступает к варенью. Бабушка, видя, что оно стремительно убывает, спрашивает:
– Дашенька, а мне-то дашь попробовать?
– Нет, дочь! Оно вчерашнее. А несвежее детям нельзя. Только взрослым.
Вот и играй после этого в дочки-матери!
После воспитательной беседы ходит расстроенная у крыльца и приговаривает:
– Как же они не понимают человека…
Пока никак не могу прокомментировать не в первый раз услышанное во время дочкиных игр с куклами:
– Все рождаются девочками, а в три с половиной года становятся мальчиками…
– Ты уже пришёл с куренья?
Очень напоминает «пришёл с гулянья».
– Даша, здесь лежали две конфетки. Не знаешь, где они?
– Знаю. Я их съела в животик.
Сидя на горшке, напевает собственное:
Роль мамы Даше очень нравится, поэтому все куклы у Даши – её дети. Появляются и первые размышления:
– У нас уже девять, десять… восемнадцать… детей. – И наконец со вздохом: – Как же я их воспитывать буду?
Резонный вопрос.
В наших отношениях она уверена. Поэтому в короткой фразе – максимум разочарования:
– Не думала, что ты мне откажешь…
Даша любит всё делать первой, особенно общеполезное. В частности, она только что доросла, чтобы самой нажимать кнопку лифта. Но в этот раз получилось не совсем правильно, и мама долго объясняет ей, в чём дело. Дочка слушала-слушала, потом посмотрела на меня как на свидетеля происходящего и печально сказала:
