– Ведьма! – прошипело чудовище.
– Она самая, – сказала я и швырнула в него порошок.
Он отпустил меня не сразу, сначала попытался выставить щит против неведомой угрозы. Такая защита и против драконьего огня устояла бы, но перцовый порошок, он не магический. Маг взвыл, отшвырнул меня и начал отчаянно растирать глаза.
Падение для меня бесследно не прошло, но я нашла в себе силы, игнорируя боль, поползти к Аниасу. Маг, у которого уже почти все было залечено, простонал:
– Ярослава, беги! Он же тебя досуха выпьет!
– А то я не сообразила! – ведьма, то есть я, разозлилась. – На! – в рот оторопевшего мага было сунуто две пластинки пастилы. – Заканчивай с исцелением и… и… и спасай меня уже, наконец!
Аниас от такого требования едва не подавился, но в следующее мгновение вдруг заорал:
– Сюда! Скорее!
Нашел что орать – в нас полетело заклинание такой убийственной мощности, что я едва расплести успела. Но, прикрывая тело мага своим, я успела заметить ярко-алое пламя в небе, и уже в следующую секунду в ринувшегося к нам мага-отступника полетела ярко-синяя молния. Маг выставил щит, но это не спасло – молния, впившись в землю, разошлась сверкающей пентаграммой. Кладбище содрогнулось, и на свет полезли захороненные здесь личности. Личности были разложившимися от состояния «тут еще есть что поесть» до «этого уже обглодали», но все бодренько кинулись на нашего обидчика.
И пока маг-отступник разил наповал то «граблями» своими, то молниями, а то и огненными шарами существ, которых поднял Ташши, в бой вступил Инар и сразу ударил огненной волной направленного действия. Отступник выставил щит, но почти мгновенно с другой стороны в него полетело уничтожающее заклятие. Инар и Ташши с методической точностью и удивительной синхронностью работали в паре. Не сговариваясь, не обмениваясь фразами, целенаправленно уничтожали врага, против которого ни одному из них в одиночку не выстоять. А вместе боевой маг и некромант были силой!
– Ярослава, – прошептал Аниас, – то зелье, что дала сразу, еще есть?
Я молча взяла мага за руку, отдавая остаток своего резерва. Девясил сейчас не поможет, я это понимала. Как осознавала и то, что Инару с Ташши против мага-отступника вдвоем все же долго не продержаться – они молоды, а ему, почитай, лет триста. К тому моменту, как Аниас вскочил и ринулся в бой, я тихо постанывала, свернувшись на земле и чувствуя, как могильный холод забирается в душу. Мне было плохо, очень-очень плохо…
Потом прогремел взрыв. Он смел умертвия, но маги выстояли, используя щиты. А потом ко мне подбежал Ташши, снял куртку и начал укутывать в нее мое безвольное тело.
– Ярослава, ты же ледяная вся! – закричал некромант.
– Да жива я, жива, – простонала с трудом, – просто без сил… Что с отступником?
Рядом опустился на колени Инар, схватил мою руку, начал растирать, одновременно проговаривая:
– Ему удалось уйти.
– Плохо, – прошептала я.
– Да кто ж спорит, – Аниас тоже оказался рядом. – Ярослава, как ты… как догадалась?
Так как лежала я на руках Ташши, а растирал меня Инар, то должна признать, мне в этот момент хорошо было. Вот какая я плохая, самой стыдно… чуть-чуть. Но руку у темноволосого гордо забрала, даже сесть попыталась и начала говорить:
– В общем, так, что я из всей этой ситуации поняла: ты, Инар, спас Лианну, когда та тварюга шла за кровью Лин. Если то, что сказала Верховная, правда, то у Лианны в роду были первородные, а кровь первородных, сами знаете, какой мощный магический реактив. Так вот, может быть, того возродившегося мага какой-то другой маг направил?
– Маг-отступник, – простонал Инар.
– Вот-вот, – согласилась я. – И если виденное мною предсказание верно, то кто-то использует Лин для воскрешения кого-то на заброшенном кладбище демонов.
Державший меня Ташши ощутимо напрягся и спросил:
– Что за предсказание?
– У Ярославы сегодня было видение, – вместо меня ответил Инар, – но о сути его я узнаю только сейчас.
– Раньше ты не спрашивал, – съязвила я.
Ташши хмыкнул и спросил:
– А Аниас тут при чем?
– Ловушку ставили я, Лин и Рес, – пояснил Аниас. – Этот отступник схватил меня в городе, я и опомниться не успел, как здесь оказались. Он требовал от меня личину.
– Что требовал? – не сообразила я.
– Заклинание доступа на территорию академии, – пояснил Ташши, – оно у каждого студента свое.
– От нас ничего не требовали, – задумчиво сказала я.
– У вас нет магии, – объяснил Инар.
– Зато у нас есть чай… и торт… – мечтательно произнесла я и провалилась во что-то темное.
– Дура! Идиотка! Ведьма косорукая!
Это кто ж меня так радостно-то? Открываю глаза и вижу злую мордочку Варвары.
– Ты чем думала вообще? – шипит демон.
– С возвращением, – радостно прошептала я, говорить почему-то было сложно.
– Ссспасибо, – прошипела Варя, глядя на меня красными очами. – Устроила ты мне возвращеньице: живот от боли крутит, внизу все мокро и кровью воняет, чей-то язык во рту болтается! Сказка, а не возвращение!
– А язык чей был? – не поняла я.
– Мага какого-то… синяк ему к лицу, наверное… – демон задумался, потом обо мне вспомнил. – И хватило же мозгов, а?
А я себе картинку представила: сидит Варвара, ну или стоит, с парнем целуется и явно в первый раз, где ж нам раньше-то было, и тут опа! – демон вернулся в тело Вари. И ошалелый от неожиданности маг получает в глаз. Бедный парень, да и демона жалко.
В этот момент появилась тетя Матрена. Она важно шла, неся поднос с бульоном и пюре.
– Вот и очнулась, вот и славно, – приговаривала домовая, – а мы уж распереживались все. Ректор, почитай, каждый час заглядывал. Главный тоже приходил, тебя проверил, сказал оставить отсыпаться. Василены Владимировны не было, ей поведать боятся, а чаще всех Ташшинька заходил.
Проговаривая все это, домовая залезла на стул и взгромоздила поднос на взявшуюся откуда-то тут тумбочку.
– Ты откушай, краса ненаглядная, – пропела тетя Матрена, и я вдруг поняла, что бульоном давиться буду. А домовиха продолжает: – Красота ты моя, умертвие и то живее выглядит! – я нервно сглотнула. – А глаза-то твои меркнут в сравнении с синяками, что под оными! А губы-то тоже синие… а кожа серая… И шо ты, моя милая, глазами клипаешь, уж я тебе спуску не дам, дура ты самонадеянная!
Ой, если тетя Матрена до еды ругается, это страшно. Она обычно накормит, напоит и потом давай морали читать, а тут…
– Молчишь? – грозно спрашивает Матрена.
– Молчу, – покорно согласилась я, – вы простите меня… оно как-то само вдруг повело, я и опомниться не успела.
– Ох, Ярослава, – домовиха руки в боки уперла, – ты ведьма али кто? А ведьма, она наперед трижды подумает, лишь опосля за дело берется.
И не скажешь ведь ничего, да только.
– Да и в другой раз поступила бы так же, – тихо сказала я.
Матрена молча кивнула, развернулась и вышла. Уж думала, пронесло, так нет же – домовиха с зеркалом вернулась, да мне мое собственное изображение и продемонстрировала.
– Ой ты ж мама родная! – вскрикнула я.
– Она посимпатичнее будет, – хмыкнула Варя.
Я с подругой была полностью согласна. Ну или с демоном, если точнее сказать.
