она начала стекать на палубу. Костя тем временем метнулся к стеллажам и взял одно из отобранных взрывных устройств.
Приладив его на кожухе регенерационного аппарата, он установил таймер на тридцать минут, но активировать его пока не стал.
Давление в отсеке быстро увеличивалось. Косте заметно полегчало. Потоки воды стекали вниз под палубу. Чтобы ускорить заполнение отсека, Костя открыл с пульта аварийный клапан шлюза.
Потоки воды мгновенно накрыли палубу. В это время в углу крякнул динамик громкой связи. Командир лодки срочно вызывал второй отсек.
– Пошел ты! – оглянулся Костя.
С открытием аварийного клапана отсек заполнился водой в две минуты. Отстранив Серафиму, Костя поднялся в шлюз и отдраил верхний люк камеры.
Вода уже полностью залила отсек, но тусклые лампы аварийного освещения продолжали освещать зеленоватую воду. Костя спустился, взял Серафиму за руку и легонько подтолкнул наверх.
Когда она растворилась в темноте, он добрался до регенерационной установки и запустил таймер. Лодка была обречена, но из центрального поста могли еще попытаться покинуть ее через люк боевой рубки.
Чтобы не допустить этого, Костя прихватил с собой другое взрывное устройство и выбрался наружу. К его удивлению, Лопухина у рубки не оказалось. Костя поводил фонарем из стороны в сторону и грязно выматерился. С перепугу олигарх поднялся наверх «свободным всплытием». Теперь Серафиме предстояло наблюдать, как Лопухин вначале свихнется от кессонной болезни, а потом начнет биться в предсмертных судорогах.
Делать было нечего, Костя забрался внутрь рубки и установил второе взрывное устройство на люке. Теперь выбраться из лодки было невозможно даже в дыхательном аппарате. Таймер Костя установил на двадцать восемь минут, чтобы оба взрыва прогремели синхронно. Если бы кто-то попытался открыть люк до этого, взрывное устройство сработало бы в режиме защиты от несанкционированного доступа.
С этой секунды лодка американцев превратилась в настоящий крематорий. Взрыв регенерационной установки должен был вызвать настоящий подводный пожар. Регенерационные пластины содержали в себе столько кислорода, что в их присутствии металл горел под водой, как папиросная бумага.
Кудинов поспешно развернулся и поплыл к двери рубки. В этот момент за кормой вдруг промелькнул луч фонаря.
Никаких люков в корме лодки не было, но Костя мгновенно замер. Вполне могло быть, что кто-то из членов экипажа умудрился выйти через сопловые отверстия водометов.
Костя быстро выключил свой фонарь и подался в сторону. Через несколько секунд из-за кормы показался человек. В глубине он передвигался с неподражаемой грацией свалившегося в прорубь дикого кабана.
Костя облегченно вздохнул и выскользнул в дверь рубки. Подплывая к Лопухину, он для порядка выругался:
– Ты где шлялся, Лопухин, мать твою так?
В ответ олигарх что-то замычал и замахал руками, словно припадочный. При этом он ткнул что-то Косте под нос.
– Тихо-тихо... – Кудинов невольно осекся.
Лопухин держал в руке небольшую медную пластину. Она была порядком изъедена морской водой, но на ноздреватой поверхности все же можно было рассмотреть шесть букв. Они гласили: «QUEEN L...»
ГЛАВА 115
Когда Костя задраился в шлюзовой камере лодки, Лопухину сразу стало не по себе. Нахлынувшая со всех сторон темнота буквально пропитала его страхом.
Олигарх задрал голову и посмотрел вверх. Свет, проникавший в глубину, едва угадывался. Мрак над лодкой просто был не таким густым, только и всего.
Лопухину же казалось, что такого света он не видел никогда в жизни. Этот призрачный свет манил и притягивал олигарха до такой степени, что он едва сдерживался, чтобы не отпустить руку и не устремиться к нему.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Лопухин включил фонарь и начал осматриваться. Луч скользнул по задранной корме лодки. Олигарх повернул фонарь влево и вздрогнул.
Метнувшийся в сторону луч высветил два огромных глаза. Они пристально наблюдали за пловцом из-за кормы и вспыхнули, словно огромные блюдца.
Лопухин был уже не тот, что несколько часов назад. Страх не парализовал его, а, наоборот, придал сил. Резко повернувшись, он устремился в обход лодки к носовой части корпуса.
Вскоре олигарх уже крепко сжимал в руках автомат одного из убитых Костей «тюленей». С оружием он сразу почувствовал себя увереннее. Чудовище с горящими глазами не показывалось, и Лопухин начал осторожно приближаться к рубке.
На этот раз он обогнул ее по левому борту, потом потихоньку взобрался на корму и осторожно выглянул вниз. Чудовище, так напугавшее Лопухина, показалось в луче фонаря.
Это был морской черт. Несмотря на ужасающее название, сверху метровая рыба смахивала на обычного карася.
– Ах ты, сволочь! – прошипел Лопухин, вскидывая автомат.
Черт, словно угадав мысли олигарха, мигом развернулся, взмахнул хвостом и скрылся под кормой. Его огромные глаза снова вспыхнули фосфорическим блеском, но олигарх его уже не боялся.
Подавшись вправо, он приблизился к краю кормы и присветил фонарем. В следующую секунду олигарх забыл не только о морском черте, но и вообще обо всем на свете. Неловко взмахнув руками, он оттолкнулся от лодки и устремился в бездну.
В нескольких метрах за лодкой из склона холма выглядывала корма парусника. Приблизившись к ней, олигарх быстро осмотрелся и издал победный вопль.
Кудинов оказался прав. «Королева Лисси» действительно с разгона воткнулась носом в дно. В нескольких метрах от нее виднелись почти истлевшие металлические полукольца. Они были не чем иным, как скелетом немецкой подводной лодки.
О том, что произошло здесь шестьдесят лет назад, можно было только догадываться. Скорее всего, немецкая подводная лодка на всем ходу врезалась в холм. Носом она протаранила торчащую из дна кормовую часть парусника и застряла в его днище рубкой.
В отличие от металла первоклассное дерево, из которого была построена «Королева Лисси», неплохо сохранилось в морской воде. Выбраться из ловушки экипажу лодки так и не удалось. Только три человека смогли покинуть ее через кормовые торпедные аппараты.
Следы той давней трагедии море уже почти спрятало под толстым слоем ила, зато следы драмы, разыгравшейся здесь год назад, Лопухин рассмотрел без труда.
Из трюма парусника сдувшимися резиновыми куклами выглядывали два гидрокостюма. Оба были пробиты ножами. Не успев добраться до сокровищ, аквалангисты сцепились в смертельной схватке за право обладать ими.
Единственным, кому посчастливилось вырваться на поверхность, оказался Рихтер. Однако пережитый в глубине ужас и экстренное всплытие без декомпрессии окончательно помутили его рассудок. Сбрасывая на воду плот и покидая яхту, он наверняка уже не понимал, что делает...
ГЛАВА 116
