позвонки. Тело араба обмякло. Локис отпустил противника, и тот безвольно рухнул к его ногам. Абрамов вытер лезвие ножа о рукав армейской куртки.
– Отличная работа, – прокомментировал он действия Локиса. – Быстро и без лишнего шума. Сразу чувствуется рука профессионала.
– Ты тоже не подкачал, – усмехнулся Владимир.
Лейтенант включил рацию.
– Объект зачищен, господин майор.
– Отлично, – голос Залинтайна звучал настолько спокойно, будто он и не сомневался в успехе. – Мы ждем вас. Пора продолжать операцию.
– Пришлите сюда одного бойца, господин майор, – попросил Абрамов. – Лучше не оставлять объект без присмотра.
– Понял. Конец связи.
Абрамов и Локис один за другим покинули зачищенный неприятельский дот. На обратном пути навстречу им бесшумной тенью скользнул молодой парнишка, с которым они вместе преодолевали вброд реку пару часов назад. Залинтайн и сержант-подрывник ждали возвращения товарищей у песчаной насыпи. Майор плотно прижимал к губам рацию, ведя переговоры со вторым диверсионным отрядом. Локис взглянул на часы. До рассвета оставался еще приличный запас времени. Они должны были успеть…
– Остался всего один дот, – сказал Залинтайн. – Ребята уже на подходе к нему. Пора связаться с лейтенантом Купером. Операция входит в свою завершающую фазу. – Он снова включил рацию: – Купер! Купер! Говорит майор Залинтайн. Как слышно? Прием!
– Вас слышу, господин майор.
– Выдвигайтесь, Купер. Мы начнем атаку минут через десять. Будьте в полной боевой готовности. Приказ ясен?
– Так точно.
Залинтайн застегнул куртку и с лязгом передернул затвор своего автомата. Абрамов вынул из кобуры пистолет. Локис и сержант стояли чуть позади, но их лица были не менее сосредоточенными и напряженными. Отряд, ведомый опытным ветераном, направился к штабу ливанской группировки. Круглая луна снова выкатилась на небосклон…
Короткими перебежками все четверо пересекли деревню и приблизились к дому, занимаемому Карам-Фатхи. На мгновение Залинтайн замер перед дверью. В отдалении ночную тишину взрезали длинные автоматные очереди. Где-то разорвалась граната. За ней еще одна… Основные силы израильтян, возглавляемые лейтенантом Купером, рванули в атаку. Последний неприятельский дот на пути их следования пал под короткими очередями бойцов второго диверсионного отряда.
В глубине хибары скрипнула пружинная кровать. Майор толкнул дверь плечом. Из предбанника навстречу ему метнулась кряжистая фигура, и Залинтайн, недолго думая, срезал ее автоматной очередью. Боевика швырнуло на стену, вдоль которой он медленно и опустился на пол, оставляя кровавые полосы на грубо обструганных досках. Абрамов быстро прошел в смежную комнату. Его пистолет дважды «кашлянул». В ответ грохнул один одиночный выстрел. Локис бросился на помощь товарищу, но, как выяснилось через секунду, лейтенант сумел управиться сам. Он стоял, широко расставив ноги, а перед ним на полу лежали двое подстреленных арабов. Один был уже мертв, второй бился в предсмертных конвульсиях.
Абрамов подобрал оброненный неприятелем пистолет. В сенях снова раздалась короткая автоматная очередь. Затем Залинтайн прошел дальше, тяжело грохоча армейскими сапогами. Гранаты на южной стороне Хулы рвались безостановочно. Им вторили выстрелы точно так же, как на фоне злобного лая волкодава истошно голосят мелкие шавки…
Заспанный Карам-Фатхи оказался под прицелом автомата майора. В исподнем белье полевой командир сидел на кровати. Он попытался было выудить из-под подушки припрятанный пистолет, но Залинтайн сделал предупредительный выстрел, и ливанец поспешно отдернул руку, инстинктивно втянув голову в плечи.
Жора прошелся по другим комнатам.
– Чисто, – доложил он майору по возвращении.
Залинтайн усмехнулся. Разумеется, он был доволен тем, как гладко прошла предложенная российским бойцом операция. В том, что теперь основные силы прорвутся в Хулу, сомневаться не приходилось. Дуло автомата ткнулось в волосатую грудь Карама-Фатхи.
– Одевайся! – приказал майор на арабском языке.
Глаза Карама-Фатхи зло блеснули, но он вынужден был подчиниться. Скрипнули пружины, когда он поднялся на ноги. Абрамов отбросил подушку в сторону, забрал оружие ливанского полевого командира, подбросил его на ладони. Локис слегка тронул Залинтайна за плечо.
– Спросите его про пленного снайпера, – попросил Владимир.
Майор кивнул, после чего обратился с вопросом к натягивавшему через голову рубашку Караму-Фатхи. Ливанец ощерил зубы в улыбке и что-то пролопотал по-своему. Локис, не зная языка, ждал, пока Залинтайн переведет ему слова ливанца. Впрочем, он не мог с ходу не отметить пробежавшую по лицу ветерана тень. Залинтайн обернулся.
– Он говорит, что его здесь нет, – в голосе проскользнули виноватые нотки. – Пленного снайпера… То есть, я хочу сказать, Влада… Его увезли из Хулы вчера вечером.
Локис сжал кулаки так, что, казалось, мог выжать воду из камня. Они все-таки опоздали… Хотя обнадеживал тот факт, что Влад еще жив. Его увезли, а значит, пока не собираются убивать.
– Куда его увезли?
Залинтайн снова заговорил с Карамом-Фатхи. Тот уже успел надеть рубаху и застегивал верхние пуговицы. Ливанец выглядел на удивление спокойным, учитывая то, что, как он должен был знать, ожидает его в ближайшем будущем. Судя по всему, Карам-Фатхи не страшился смерти. Локис видел, как при ответе полевой командир невозмутимо пожал плечами. Внутри Владимира все похолодело.
– Он не знает, – перевел слова ливанца Залинтайн. – Или делает вид, что не знает. В любом случае эту информацию из него не вытянуть. Я вижу по его настрою. Говорит, что пленным снайпером занимался один из его людей. Он и увез Штурма из Хулы.
– Кто? – не унимался Локис. – Кто этот человек? Пусть хотя бы назовет его имя.
Со стороны майора последовал очередной вопрос на арабском. Карам-Фатхи ответил одним словом. Даже не зная языка, Локис понял, что это за слово. Ливанский полевой командир произнес имя своего человека.
– Захир-Наим…
Только перед одним человеком Захир-Наим позволял себе стоять навытяжку. Генерал Аббас Абдалазиз пользовался несокрушимым авторитетом среди своих подчиненных. О его бесстрашии складывались легенды, и Захир-Наим слышал некоторые из них. Слышал и знал, что большая часть в этих легендах – правда. Непримиримость к врагам Аллаха текла в крови Аббаса. Генерал был верным слугой своего дела…
– Возьми стул и сядь, Захир-Наим, – предложил Аббас. – Нам с тобой предстоит долгая беседа.
В его голосе звучала неприкрытая усталость человека, проведшего без сна не одну ночь подряд. Абдалазиз считал, что может позволить себе отдых лишь после того, как война с неверными будет окончена. Не без помощи Аллаха, конечно.
Захир-Наим подчинился. Придвинул к себе стул, сел и снова открыто посмотрел в глаза генералу. Аббас оторвал кусок от хлебной лепешки, пожевал с мрачным видом. Захир-Наим ни за что не смог бы угадать, в какое русло сейчас направлены мысли «слуги Всемогущего».
– Я в чем-то провинился, генерал? – Захир-Наим поднял руку и коснулся обезображивающего его лицо шрама. – Допустил где-то ошибку? Где?
Абдалазиз нахмурился.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю о том, что по какой-то причине я и мои люди были отозваны из Хулы. Вы поручили мне приглядывать за Карамом-Фатхи, и, как мне казалось, я вполне достойно справлялся с поставленной задачей…
