немногих недавно выученных слов, даже не зная, к месту ли ляпнул. Но пронесло, встречающий не стал придираться. Пробурчал еще что-то, уступая дорогу спешивающемуся Владимиру, и достал новую сигарету.
Деловито распахнув дверцу салона, врач потянулся за дюралевым чемоданчиком с лекарствами, но Юлия уже подхватила его раньше, собираясь выходить.
– Останься, пожалуйста! – шепотом взмолился Новиков, пытаясь выдернуть из нежной ладони увесистую укладку.
– С какой стати? – прошипела в ответ девушка, оттесняя врача и спрыгивая на дорогу.
Пожалев о своем решении взять девушку с собой, Владимир махнул рукой:
– Чемодан хоть дай! Тяжелый ведь.
– Да ради бога, – покладисто отозвалась медсестра, поправляя прическу, вручила доктору поклажу и двинулась вслед за ним во двор.
В ухе доктора пискнул динамик голосом Злого:
– Я страхую с улицы и буду переводить. Если что – сигналь.
Владимир угукнул в ответ и хмуро покосился на раскуроченную дверь, мимо которой шел. Не понравилось ему это совершенно.
Обстановка внутри приглянулась еще меньше: слишком много угрюмых мужиков с уголовными физиономиями. Милиция? Не больно похожи что-то. Войдя в зал, Новиков остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. Какой-то мужик в плаще процедил сквозь желтые зубы что-то по-киргизски и указал рукой на тахту, откуда доносились громкие стоны. Ребенка, описанного Маметбаевым, нигде видно не было.
Плюхнув чемодан на свободный столик, врач обернулся к своей помощнице, чтобы попросить подготовить шприц, и с изумлением увидел, как Юлия, бледная, словно увидевшая смерть, пятится к выходу. «Нет! Нет!» – еле слышно шептали ее губы. Далеко уйти ей не дали, грубо втолкнув обратно в комнату.
– Куда намылилась, сучка?
Владимир тяжело задышал, охватываемый возмущением, и тут же почувствовал ствол пистолета, уткнувшийся в спину.
– Не дергайся! Убью! – проговорил длиннорукий сутулый киргиз.
Злой в ухе напряженно зашептал:
– Говорит, чтоб ты не дергался. Он вооружен? Сколько их?
Невысокий мужчина в плаще приблизился к врачу и доверительно положил руку на плечо:
– Слушай, не надо истерик! Моему человеку ногу прострелили. Помоги, а? И поедешь дальше. И девку свою заберешь, а то она в обморок падает. Договорились?
В ухе снова возник голос Злого:
– Док, надо делать ноги. Сколько их там, скажи аккуратно. Двоих отправь ко мне за носилками и тяни время, я приду.
Долговязый перестал тыкать стволом в спину, но оружие не убрал. Владимир склонился над тахтой, зацокал языком, осматривая раненое колено. Краем глаза подметил кровавую «дорожку» в соседнюю комнату – там был еще кто-то, кого отсюда не разглядеть. Новиков это почуял.
– У вас тут четыре человека, – сказал он бородатому, который, по всей видимости, был здесь главным. – Пусть двое сходят за носилками в машину. Вашему коллеге нужна госпитализация. Ранение серьезное.
Никто не пошевелился. Лишь босс склонил голову:
– А ты без госпитализации помоги. У нас времени мало, надо до дома его довезти. А оттуда его в самую лучшую больницу отправим, не волнуйся.
Владимир закусил губу. Спорить с ними было бесполезно. Не читать же им, кем бы они ни были, лекцию о травматическом шоке и хирургическом сепсисе?
– Надо кровотечение остановить хотя бы, – проговорил он и потянулся к чемодану. – Обезболить. Но все равно без больницы мало что можно сделать. Сустав поврежден, нужна операция.
Юлия уже не пыталась помочь. Она сидела на полу, поджав под себя ноги и мелко дрожа. Над ней нависал один из парней, бесстыдно разглядывая девушку в упор.
Врач сам приготовил шприц и подступил к тахте. Сквозь болтовню топчущихся на месте людей услышать что-либо из других комнат ему пока не удалось. Где этот мальчик и здесь ли он вообще?
Игла с дрожащей на конце каплей обезболивающего замерла в нескольких сантиметрах от тела страждущего – раненый внезапно приподнялся на локте, нацелил свой пистолет в лицо Новикову.
– Если ты со мной что-нибудь не то сделаешь, – зарычал он, – я тебе башку разнесу на хрен!
– Успокойся! – попросил доктор и нервного пациента, и себя заодно. Судорожно дергающаяся перед носом рука со снятым с предохранителя «ПМ» заставила Владимира немного взмокнуть. Тронь такому больное место – может и пальнуть нечаянно. С другой стороны, нетвердые пальцы на рукоятке давали неплохой шанс быстро отнять у него «макаров». Но это неминуемо спровоцирует перестрелку, а здесь Юля и, возможно, где-то спрятан ребенок. Где же Злой?
Медленно отведя локтем оружие от своего лица, Новиков все же вонзил шприц в тело больного. Боковым зрением заметил, как разглядывающий девушку киргиз вдруг, ухмыляясь, подошел к бородатому и о чем-то стал говорить, указывая на сжавшуюся в комок медсестру. Владимир напрягся еще сильнее.
Внезапно заработал динамик в ухе, голос Злого был очень обеспокоенным, если не сказать больше:
– Они узнали Юлю… На пол!
Медлить больше было нельзя. Человек в плаще ощерился в сторону доктора с вопросом:
– Вы кто такие? – И достал пистолет.
Негромкий хлопок со стороны двери – и лицо бородатого обдало кровавыми брызгами от расколовшегося черепа того, кто стоял справа. Реакция у главаря была отменная – еще не осознав, откуда идет угроза, он уже падал на пол. Еще один хлопок – и вслед за первым повалился второй уголовник.
Но больше Злому безнаказанно «убирать» товарищей бандиты не позволили. Длиннорукий первым вскинул ствол и начал палить в сторону выхода, через долю секунды к нему присоединились его босс и оставшийся из приспешников.
Новиков инстинктивно присел. Пистолет раненого был незамедлительно реквизирован. В наушнике послышались странные звуки – неужели эти гады достали Злого? Стиснув зубы, Владимир навел ствол на спину долговязого и нажал на спусковой крючок. Пистолет привычно дернулся в кисти. Как в тире. Новиков даже не стал смотреть на результат стрельбы – с такого расстояния он не мог промазать.
Чувство самосохранения толкнуло его за тахту, но прежде он успел отыскать глазами Юлию, ничком лежащую на полу. Добраться до нее не было никакой возможности – теперь пули летели и в его сторону.
Комната быстро превратилась в кромешный ад, наполненный грохотом, стенаниями и пороховой гарью. Сбившись со счета, Владимир продолжал всаживать пули одна за другой в сторону коридора, откуда бабахало и трещало очередями больше всего.
Истошный женский крик ударил по ушам, перекрыв шум бойни в закрытом помещении. Сердце Новикова дрогнуло: кричала Юля. Кричала от ужаса и боли, как кричат в последний раз.
Забыв о пустой обойме, доктор рванулся вперед. И тут же едва не схлопотал пулю, которая обожгла висок и впилась в стену где-то за спиной. Снова упав за тахту, Владимир услышал мужской голос, срывающийся в попытке перекричать всех:
– Не стреляйте! У меня заложница и граната! Не стреляйте!
Доктор без труда узнал бородатого. «Испугался, гад, что окружили дом, – думал он в бешенстве. – Решил женщиной прикрыться, сволочь!» В бессильной ярости Владимир принялся бить кулаком в пол, пока боль физическая не притупила душевную. Только тогда заметил, что в задымленной и наискось прорезанной лучами восходящего солнца комнате установилась тишина.
– Злой! – позвал Новиков. – Злой, ты где? Отзовись!
«Голос» в ухе молчал.
