снова вступил в разговор генерал-майор Добровольский.
– Не думаю, что они окажутся такими дураками. Ведь в этот день везде будут усиленные наряды полиции, а на вокзалах и в аэропортах тем более. И уж людей с неадекватным поведением – а эти «зомби», как я понимаю, таковыми и являются – будут задерживать в первую очередь… Нет, они в любом случае привезут их заранее, – возразил Кутасов, и всем стало ясно, что дальнейшее обсуждение этого вопроса бесполезное дело.
– Хорошо, товарищ генерал-лейтенант, мы все сделаем, – за двоих ответил Наумов.
– Ну, всё, мужики, давайте работать, а мне еще на доклад к самому, – генерал-лейтенант показал пальцем в потолок, и всем сразу стало понятно, что его вызывает сам президент.
Асламбек Тотоев сидел в своем кабинете и покуривал кальян. На первый взгляд казалось, что он находился в нирване, хотя на самом деле все было далеко не так. Один из главных террористов сейчас напряженно думал. «Как же не вовремя ты угодил в тюрьму, брат», – рассуждал Асламбек. То, что младший брат попал в тюрьму за убийство, его мало волновало. Даже если бы он попал туда за убийство президента, Асламбек смог бы его оттуда вытащить. За те деньги, которые он готов был выложить за брата, смогли бы оправдать даже убийцу Кеннеди. Он знал, как там у них все делается. Сначала человека признают невменяемым, а потом помещают в психбольницу. А уж оттуда забрать, а вернее, выкупить человека не составит никакого труда. Но только для тех, у кого есть деньги. В подобных клиниках никто никогда не проверяет наличие больных.
В общем, Асламбека сейчас больше интересовало, кого он сможет послать в Ярославль решить вопрос со следователями, адвокатами и судьями, которые имеют или будут иметь отношение к делу его младшего брата. Естественно, ни Махмуда, ни Джафара он посылать не собирался – во-первых, потому, что они нужны ему здесь, а во-вторых, в таких деликатных делах, где следует договариваться с людьми при погонах, такие кандидаты никак не подходили.
Перебрав всех возможных кандидатов, Асламбек остановился на молодом неглупом аварце по имени Ахмед. Он познакомился с ним еще в самом начале своей «карьеры», и все это время Ахмед показывал себя с лучшей стороны. Он работал вербовщиком и всегда выполнял свою работу на «отлично». Имел цепкий, хитрый ум и смахивал на молодого интеллигента, что тоже играло не последнюю роль в их общем деле. Сейчас Ахмед был нужен Асламбеку, как никогда. Именно сейчас, когда готовился «большой заказ».
«Ладно. Дам ему на все про все три дня – ну, максимум четыре, – и пусть возвращается. Все равно, пока будет идти следствие, пройдет не один месяц, а я за это время смогу закончить «большой заказ». Ахмеду потребуется всего лишь всучить этим неверным деньги и пояснить, в каком направлении они должны будут действовать. А уже потом я разберусь сам», – решил для себя главный террорист и, вытащив мундштук изо рта, крикнул:
– Махмуд!
Когда его подчиненный вошел, Асламбек отдал приказ:
– Мне нужен Ахмед. И побыстрее!
– Будет сделано, Асламбек, – кивнул Махмуд и вышел из кабинета.
Главный террорист с самого начала поставил себя так, что ни о каком панибратстве не могло быть и речи. Каждый выполнял свою работу, и каждый знал, кто хозяин, платящий деньги, и кто подчиненный, выполняющий все приказы хозяина. Так было с самого начала и так продолжалось по сей день. Каждый из его подчиненных имел многодетную семью, а заработать такие деньги, какие они получали в месяц от Асламбека, они не могли в другом месте даже за год, и поэтому каждый держался за свое место. Конечно же, с некоторых пор вся эта идеология о том, что неверные должны погибнуть, а на земле должен восторжествовать ислам, понемногу стала уходить на второй план, а ее место медленно, но верно стал занимать материальный вопрос. Единственный, кто не вписывался в эту схему, был как раз Ахмед. Молодому человеку из богатой семьи деньги как таковые не были так сильно нужны, как другим. Было такое впечатление, что он просто играет в опасные игры ради своего удовольствия. Нет, конечно же, он отдавал себе отчет, чем занимается, и Асламбек не боялся, что Ахмед где-то может похвалиться своими опасными подвигами. Нет. Просто он не хотел бы, в конце концов, избавиться от него. Ведь, скорее всего, Ахмед рассчитывал, что рано или поздно по своему желанию сможет выйти из игры. Возможно, он не понимал или не до конца понимал, что все они здесь, начиная от Асламбека и кончая самим Ахмедом, подписали пожизненный контракт. В случае увольнения, так сказать, его просто убьют, причем свои. Каждый понимал, что посторонние люди не должны владеть той информацией, за которую всем им грозит пожизненное заключение. А любой человек, вознамерившийся выйти из игры, автоматически становится чужим.
Через полчаса в кабинете Асламбека появился Ахмед.
– Слушаю тебя, – спокойно сказал он.
– Тебе предстоит поездка в Ярославль.
Ахмед хотел было что-то сказать, но главный террорист, подняв руку, не дал ему этого сделать:
– Дослушай меня до конца. Мой младший брат Тенгиз попал в тюрьму за убийство. Тебе предстоит поехать в Ярославль и решить вопрос таким образом, чтобы после суда мой брат отправился не в тюрьму, а в психиатрическую больницу, откуда я его смогу забрать уже через месяц. Тебе все понятно?
– Не совсем, Асламбек. Как мне предстоит действовать? Мне надо будет запугать следователя или…
– Нет, Ахмед. Пугать никого не нужно. Мы поступим по-другому. Ты отправишься в Ярославль для того, чтобы купить всех этих следователей, адвокатов и судей. Ты должен будешь приехать на место, выяснить, кто сейчас ведет дело моего брата, и уже через этого следователя сделать все остальное. Представишься двоюродным братом Тенгиза, и он сам тебе подскажет, как правильно поступить. Возможно, даже сам все и сделает. На все про все я даю тебе три дня. Думаю, этого времени тебе хватит. Выезжаешь сегодня же. Будешь звонить мне каждый день, чтобы я знал, что там у тебя происходит. Все понятно?
– Да, – коротко ответил молодой человек.
– Тогда иди. Джафар отвезет тебя на вокзал. И не забывай, что меня интересует только положительный результат.
Ахмед уже было отправился к дверям, как Асламбек его остановил:
– Подожди! Чуть не забыл самое главное.
Террорист подошел к вмонтированному в стене сейфу, набрал номер шифра и открыл дверцу. На верхней полке лежали какие-то документы и диски, а вот вторая полка была забита плотными пачками долларов и евро. Взяв несколько пачек, Асламбек протянул их своему молодому подчиненному:
– Вот, возьми. Здесь триста тысяч. Думаю, этого хватит с лихвой.
Взяв деньги, Ахмед спрятал их в карман и поинтересовался:
– Я могу идти?
– Иди.
Оставшись один, Асламбек снова присел на диван и закурил кальян.
Утро следующего дня началось для ротного и Тенгиза, как и предыдущее: резкий удар в дверь и громкий голос надзирателя. Весь вчерашний вечер Тенгиз либо ходил по камере, либо сидел, обхватив голову руками. Роман не торопил его с ответом. Но вот наступило утро, и надо было принимать решение.
– Ну как, согласен с моим предложением, Тенгиз? – спросил Никонов, посмотрев чеченцу в глаза.
– Не знаю.
– В смысле «не знаю»? – удивился ротный.
– Понимаешь, Роман, прежде чем попасть сюда, я смог позвонить своему среднему брату и сообщить о том, что произошло.
– Это в Америку ты, что ли, звонил? – прикинулся дурачком ротный.
– Нет. У нас в семье три брата. Я младший. Брат, который служил в Афганистане и проживает сейчас в Лос-Анджелесе, – это старший. Но есть еще и средний. Он живет в Чечне и тоже, как и я, занимается бизнесом – по-моему, связанным с продажей нефти, точно не знаю. Так вот, когда меня арестовали, я смог ему дозвониться и объяснить, что произошло. Он обещал помочь. А у нас – извини, конечно же, Роман – в отличие от вас, русских, своих в беде не бросают. Тем более братьев. Так вот, Асламбек обещал мне
