– Что? – спросил Богдан.
– Та-ак… – Евграф Павлович вздохнул. – А не поехать ли нам к вам домой, Всеволод Александрович? Разговор предстоит живой и наполненный животрепещущими подробностями. Ваши ребята смогут попить водки без вас, Богдан Семенович?
– Смогут, – уверенно сказал Богдан, даже не удивившись, что и его незнакомый старик знает по имени-отчеству. С другой стороны, это не самая странная вещь, которую Богдан услышал за последнее время. – Я им позвоню.
– Тогда из такси и позвоните, – решительно подвел черту Дед.
Пока Богдан и Костя ловили такси, Севка тихо попросил старика оставить Богдана в покое.
– Уже не могу, – так же тихо сказал Дед. – Вы довели ситуацию до такого момента, что обратной дороги, пожалуй, нет… Попытайтесь себе представить собственную реакцию на месте Богдана. Вы узнаете нечто, что в корне меняет ваше представление об окружающем мире. Рушатся причинно-следственные связи. Вы слышите об убийстве. Вы бы смогли остаться спокойным и не броситься на выручку своему другу? Я могу поспорить, что ваш Богдан не просто даст отбой приятелям, а попросит его подстраховать, на всякий случай. И к вашему дому приедет несколько решительных молодых людей, прихвативших с собой сувениры, которые они этим летом выкопали на местах боев…
– Вы это знаете?
– Нет, я это предполагаю.
Остановилось такси, Евграф Павлович, Костя и Севка сели в машину, а Богдан, извинившись, отошел в сторону и быстро переговорил со своими парнями по телефону.
Стоял он спиной к автомобилю и лицом к ветру.
– Ну? – осведомился Евграф Павлович у Севки с многозначительным видом.
Севка не ответил.
Богдан спрятал телефон в карман и сел на переднее сиденье машины.
Севка назвал адрес.
До самой квартиры молчали.
– А не соблаговолит ли хозяин угостить пришельцев чем-нибудь горячим? – спросил Евграф Павлович, переступив порог. – Только я вас умоляю, не растворимым кофе и не чаем в этих… пакетиках…
– Ничего другого не имеем, – со злорадством в голосе сообщил Севка. – Мы не графья, мы…
– Тогда будьте уж до конца вежливыми, – генерал снял дубленку, аккуратно повесил ее на вешалку в коридоре. – Сходите, пожалуйста, в магазин, и купите… например, кофе в зернах. Или, если у вас нет кофемолки, чай. Только листовой. Если для вас это слишком дорого – могу ссудить деньгами.
– Хорошо, – сказал Севка. – Я схожу.
И вышел, хлопнув дверью.
– Я на кухне, – сказал Костя, быстро глянув на Богдана. – Посмотрю что-нибудь из еды…
Они завтракали совсем недавно, но, судя по всему, Дед хотел поболтать с Богданом наедине.
– Присядем? – предложил Евграф Павлович, садясь на диван и указывая Богдану на кресло напротив. – Полагаю, Всеволод обернется быстро, а вы, судя по всему, очень хотите задать мне вопрос. Я по глазам вижу – с самой площади хотите. И то, что вы не задали его при Всеволоде, наполняет меня невыразимым уважением к вашей особе. Задавайте.
Богдан сел в кресло, оно привычно хрустнуло, словно вот сию секунду собиралось развалиться.
– Я ведь говорил Севке, сколько раз говорил – смени мебель. Или хотя бы склей, а он… – пожаловался Богдан.
– Время, – сказал старик. – Я отвожу Всеволоду десять минут на весь бросок в магазин и обратно.
– Почему вы соврали Севке? – спросил Богдан.
– Это вы о чем?
– О том, что Магнум с компанией может через три дня взорваться.
– Почему?
– Потому что неделю назад взорвались. Послезавтра девять дней будем отмечать.
– Правда? – без удивления спросил Евграф Павлович. – Как же это я запамятовал?
– Да прекрасно вы все помнили, уважаемый, – отмахнулся Богдан. – Вы бы при мне не стали рассказывать чего-нибудь такого, что потом могло бы изменить будущее.
– Даже так? Вы с ходу поверили в то, что я…
– Не знаю… И не с чего вроде верить, и… Севка с этим орденом меня насторожил. Я как информацию получил, сразу вспоминать начал, прикидывать. Костя ранен пулей из трехлинейки. Не помнит ни адреса, ни подробностей, только имя и фамилию. А я не поленился, кроме подробностей о Севкином однофамильце с орденом, еще и Шведовым Константином поинтересовался. Мне потом это все стоить будет совершенно безумных ответных услуг… Оказалось, что Залесский и Шведов в сорок первом как-то были связаны с тем самым Корелиным, о котором Севка просил узнать подробности. Когда все это ко мне пришло, я не сразу ему все рассказал, зашел в гости поболтать и все на него смотрел, изучал. Он ведь изменился. Шрам на лице небольшой – не было его всего два месяца назад. Мы на моем дне рождения фоткались – я по снимкам глянул. Не было. И загар. Я ведь его видел… Девятнадцатого января мы общались. А потом – двадцатого…
– У вас хорошая память, – заметил Евграф Павлович.
– А еще я не дурак. Он мне двадцатого вечером позвонил, спрашивал, что будет с парнем, который не имеет документов и потерял память. Я тут неподалеку был, зашел, и в глаза бросился загар Севкин. Вначале загар, потом мне показалось, что он вроде бы похудел. Обветрился, что ли. Тогда сразу я заметил, но в подробности вникать не стал. А потом, когда информация пришла по ордену и тому комиссару, сложил все до купы… Ну, и ваш с Севкой разговор.
– И какие вы сделали выводы?
– Полный бред, ненаучно-фантастический.
– Ничего, – подбодрил Богдана старик. – Чего только я на своем веку не слышал…
– Хорошо. Ладно… Вы и некто Орлов имеете возможность перемещаться во времени. И похоже, Севка тоже в этом принял какое-то участие. Полагаю, был он в сорок втором. Не позднее лета. И не на Брянском, не на Воронежском фронте, – Богдан говорил, глядя на свои ладони – была у него такая привычка. Из-за нее его чуть с экзамена как-то раз не выгнали. Пришлось демонстрировать преподавателю чистые ладони. – С сорок первого по сорок второй, если судить по ордену. Где-то так.
– Браво! – старик несколько раз хлопнул в ладоши. – Это вы просто замечательно все раскрутили. Я – потрясен. Возле бронеавтомобиля вы Костю по поводу уточнения деталей раскачивали? Я видел, как вы живо беседовали.
– Не без того, – кивнул Богдан. – Но мы уклонились от темы разговора. Зачем вы соврали Севке?
Хлопнула входная дверь – вернулся Севка.
Он бежал и в магазин, и обратно, немного запыхался.
– Я вам чай принес, Евграф Павлович! – крикнул он, заглядывая на кухню, но Костя сказал, что Дед в комнате.
Не разуваясь, Севка прошел по коридору, заглянул в комнату.
– Чай!
– Отдайте Косте, пусть он заварит, – приказал генерал. – И можете ему помочь, у нас тут завязался разговор.
– Я… – Севка хотел подробнее разъяснить, что именно испытывает по поводу разговоров генерала с кем бы то ни было, но решил не спорить по мелочам. Вопрос все равно стоит так, что он не хочет никого убивать. Во всяком случае – по поручению Орлова. В конце концов, что там говорил Чалый по этому поводу? Что никто не собирался помогать лейтенантам, попавшим в плен? Вот и пожалуйста.
Севка вышел из комнаты.
– Так что вы от него хотите, какие убийства? – тихо спросил Богдан. – Вообще – Севка и убийства…
– Он почти год работал ликвидатором, – серьезно сказал Евграф Павлович. И повторил по слогам, будто боялся, что собеседник чего-то не поймет: – Ли-кви-да-то-ром. Убивал людей. И знаете, неплохо справлялся.
Богдан посмотрел на дверь, мотнул головой, словно отгоняя наваждение.
