королевский дворец, где его внимание привлекли инструменты. 24 марта 1698 г. для Петра и его спутников в Портсмуте было устроено показательное морское сражение, оставившее у него неизгладимое впечатление.
Особенно часто царь навещал монетный двор, на котором работали самые совершенные станки того времени. Интерес к чеканке монет был обусловлен прежде всего тем, что Петр по приезде в Россию намеревался осуществить денежную реформу.
Петр имел возможность установить личные контакты с некоторыми выдающимися учеными современности. В Голландии он познакомился с известным анатомом Рюйщем, изобретателем особого способа сохранения анатомических препаратов. На царя оказал сильное впечатление анатомический музей Рюйша, где он в сопровождении ученого обозревал великолепно сохранившиеся трупы детей и мелких животных. Петр настолько заинтересовался хирургией, что даже хотел брать уроки у профессора Рюйша. Позже царь считал себя сведущим в хирургии и, как увидим ниже, иногда делал операции.
Мы оставили Петра в Вене, когда курьер из Москвы сообщил ему новость, заставившую его отказаться от прежде намеченных планов и без остановок день и ночь мчаться в Москву. Этой новостью было известие о нрвом стрелецком бунте.
Еще в марте 1698 г. среди стрельцов четырех полков, отправленных к западным рубежам, началось неповиновение. 175 стрельцов направились в Москву с жалобами на тяготы службы, задержку жалованья и жизнь впроголодь. Правительство пошло на уступки, и конфликт, казалось, был улажен: стрельцам выдали задержанное жалованье, и они вернулись в полки. Вскоре восстание возобновилось, и в пакете с лисьмом Ф. Ю. Ромо-дановского содержалось известие, что теперь уже все стрельцы четырех полков в полном вооружении движутся к Москве* Петр выехал из Вены 19 июля, делал кратковременные Остановки для обеда и смены лошадей. Лишь на четвертые сутки, то есть 22 июля, он остановился на ночлег. Как раз в этот день в Вене было получено сообщение о разгроме восставших стрельцов верными правительству войсками. Это известие, которое не преминули сообщить и Петру, не изменило раз принятого плана — царь продолжил путь в Россию, правда, теперь уже он ехал не с такой скоростью, как прежде. В маленьком городке Раве Русской он задержался надолго. Здесь он вел переговоры с польским королем Августом II, одновременно являвшимся саксонским курфюрстом. Значение свидания состояло в том, что в Раве Русской произошел обмен мнениями, в результате которого существенно изменился внешнеполитический курс России. Обмен мнениями о внешней политике Петр и Август вели с глазу на глаз, без свидетелей, так что польские вельможи даже не подозревали о предмете пере- говоров. Участники переговоров без труда убедили друг друга, что у них есть общий неприятель — Швеция. Итоги переговоров не были оформлены договором, Петр и Август всего лишь обменялись «крепкими словами о дружбе». Так было положено основание будущему Северному союзу.
Крутому повороту внешней политики Россия обязана была не обаянию Августа II, а проницательности Петра, сумевшего разглядеть наперед все преимущества нового направления борьбы, за выход к морю. Царь трезво оценил бесперспективность борьбы за выход к южным морям, учитывал он и тщетность надежд на помощь морских держав, поглощенных лихорадочной подготовкой к войне с Францией. Именно поэтому он решил добиваться выхода к морю не на юге, а на северо-западе и в соответствии с этим планом искать союзников не для продолжения войны с Османской империей, а для войны со Швецией.
Никого не предупредив о своем приезде, Петр появился в Москве 25 августа. Весть о прибытии царя разнеслась лишь на следующий день, и бояре поспешили в Преображенское, чтобы приветствовать его с благополучным возвращением. Царь обошелся с поздравителями самым непредвиденным образом: велел подать ножницы и стал отрезать бороды у бояр. Первым лишился бороды боярин Шеин, разгромивший взбунтовавшихся стрельцов под Новым Иерусалимом. Вторым лишился бороды «князь-кесарь» Ромодановский. За ним следовали прочие бояре, которых лишали бороды либо сам царь, либо по его повелению. От бритья бород освобождались лишь церковные иерархи. Так было положено начало брадобритию — новшеству, которое в наши дни можно считать ничтожным, но тогда оно произвело на современников огромное впечатление, так как борода считалась признаком солидности и добропорядочности. Не случайно борода станет символом старины, знаменем протеста против новшеств.
С бородой пришлось расстаться не только боярам. Петр возвел преследование бороды в ранг правительственной политики и бра-добритие было объявлено обязанностью всего городского населения. Право ношения бороды разрешалось купить, но налог установили столь высокий, что даже богатые купцы предпочитали расстаться с бородой, чем платить за нее ежегодно по 100 рублей. Дворянская борода оценивалась дешевле —60 рублей в год. Крестьяне могли не брить бород, но всякий раз при въезде в город и выезде из него должны были платить по копейке. Была выбита специальная металлическая бляха — бородовой знак, которую бородачи носили на шее. На лицевой ее стороне изображались усы и борода, а на обратной была надпись: «Деньги взяты». Это была своего рода квитанция об уплате пошлины с бороды. От уплаты налога освобождалось только духовенство.
Предметом главных забот царя быЛа| разумеется, не борьба с бородами, а выяснение обстоятельств стрелецкого бунта. Цель бунта была ясна: истребить неугодных бояр, лишить престола Петра и посадить на трон Софью. Вопрос, занимавший царя, состоял в том, чтобы получить ответ: кто подстрекал стрельцов на выступление, кто им подсказал программу?
У Петра на этот счет имелся ответ, высказанный им еще в Вене тотчас после получения известия о начавшемся неповиновении стрельцов. Он был уверен, что движение стрельцов в 1698 г., как и бунт 1682 г., было инспирировано сторонниками царевны Софьи, томившейся в Новодевичьем монастыре. Но кто мог подтвердить догадки царя?
Дело в том, что боярин Шеин, разгромив стрельцов, схватил главных зачинщиков и после весьма поверхностного расследования велел их казнить, а бунтовавшие полки распределил по уездным городам и подмосковным монастырям.
Петр решил возобновить розыск, причем все руководство им взял в свои руки. Начал он с топ в столицу всех стрельцов мятеж общей сложности 1041 человек.
Начался страшный стрелецкий розыск: работа в застенках кипела и день, и ночь. Используя пытки и истязания, следователи, и среди них Петр, пытались установить причастность к заговору Софьи. Но вытягивание признания с помощью огня, палок и батогов не дало прямых улик против Софьи. Тайну заговора унесли с собой в могилу главари движения, поспешно и неосмотрительно казненные Шейным. Тогда Петр отправился в келью Новодевичьего монастыря, чтобы лично допросить Софью.
Петр не встречался с сестрой в течение 10 лет, то есть с тех пор, как она была сокрушена в 1689 г. Жизнь ее в заточении не отличалась суровым режимом. В этом сказался тоже характер царя — он не мстил поверженным противникам и как бы вычеркивал их из своей памяти. Софье предоставлялись условия для общения с внешним миром, она имела прислугу, получала подарки от родственников.
При встрече брата и сестры столкнулись два. одинаково суровых и непреклонных характера. Зная о том, что в распоряжении Петра нет прямых удик против нее, Софья решительно отрицала свою причастность к стрелецкому бунту и существование каких-либо контактов с главарями движения. Она отклонила и заявление одного из стрельцов, добытое под пытками, что в полках будто бы читали присланное ею письмо.
По жестоким законам того времени всякие выступления «скопом и заговором» против властей карались смертью. Следовательно, все стрельцы, независимо от того, активно или пассивно они вели себя во время бунта, подлежали казни.
Стрелецкий розыск начался 17 сентября. Еще не было закончено следствие, как начались казни. Первая партия стрельцов численностью в 201 человек подверглась казни 30 сентября. Кортеж из десятков телег, на каждой из которых сидели по два стрельца с зажженными восковыми свечами в руках, медленно двигался из Преображенского в Москву. У Покровских ворот в присутствии Петра, высших сановников и иностранных дипломатов стрельцам зачитали царский приговор о предании «воров и изменников и крестопреступников и бунтовщиков» смертной казни.
Вспомним знаменитую картину Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни». На телегах в ожидании казни сидят стрельцы. Каждый из них по-своему готовится к смерти. Лица одних выражают скорбь, других — раскаяние и мольбу, в глазах третьих светятся ненависть и презрение, четвертые находятся в состоянии шока. Поодаль виден силуэт Петра, по чьему сигналу вот-вот должна начаться кровавая расправа.
