Диалектика абстрактного и конкретного в 'Капитале' К. Маркса

производства прибавочной стоимости от [279] абстрактного описания этого процесса, от простого абстрактного выражения его явлений, данных на поверхности.

Для того, чтобы понять, выразить в понятиях сущность капиталистического производства, труда, производящего прибавочную стоимость, надо предварительно выявить всю ту совокупность необходимых условий, на основе которых такой труд вообще становится возможным, а уж затем проследить, какие именно изменения он вносит в самые условия своего осуществления.

Поэтому анализ изменений, вносимых рабочей силой в процесс товарно-денежного обращения, в процесс производства стоимости, предполагает предварительный анализ тех условий, в которые вносится это изменение, т.е. анализ процесса производства стоимости – процесса, который наемный труд застает уже готовым. Без этого процесс возникновения прибавочной стоимости понять принципиально невозможно.

Такой способ осмысления явлений позволяет не просто описать их в том виде, в каком они даны непосредственному созерцанию на поверхности развитой стадии существования, но в полном смысле этого слова воспроизвести их становление, проследить процесс их возникновения и развития до нынешнего состояния, и притом только в строго необходимых моментах.

Способ восхождения от абстрактного к конкретному опирается в этом пункте на то реальное обстоятельство, что действительно необходимые и всеобщие условия возникновения и развития предмета сохраняются в каждый данный момент в качестве форм его существования. Поэтому мышление может прочесть при анализе развитого предмета «снятую» его историю. И иначе, как с помощью способа восхождения от абстрактного к конкретному, исторический подход к исследованию предмета осуществить невозможно.

Но поэтому картина, которую рисуют наиболее абстрактные разделы теории (например, первая глава «Капитала»), в наибольшей мере расходится с той картиной, которую являет непосредственному созерцанию и представлению развитая стадия процесса. И наоборот, чем больше закономерных влияний, тенденций и воздействий привлекается в ходе восхождения от абстрактного к [280] конкретному, чем конкретнее становится изображение, тем оно ближе и ближе подходит к совпадению с той картиной, которая дана непосредственному созерцанию и представлению.

В итоге «Капитал» К. Маркса показывает не только «экономический скелет» общественного организма, не только его «внутреннюю структуру». В.И. Ленин видел огромное преимущество метода Маркса в том, что, «объясняя строение и развитие данной общественной формации исключительно производственными отношениями – он тем не менее везде и постоянно прослеживал соответствующие этим производственным отношениям надстройки, облекал скелет плотью и кровью». «Капитал», отмечает Ленин, показал «всю капиталистическую формацию как живую – с ее бытовыми сторонами, с фактическим социальным проявлением присущего производственным отношениям антагонизма классов, с буржуазной политической надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с буржуазными идеями свободы, равенства и т.д. и т.п., с буржуазными семейными отношениями» 13.

При этом «Капитал» доказывает, что иными эти фактические отношения не могут быть, пока в основе всей общественной жизни лежит частнособственническая, товарно-капиталистическая экономика, как не может сделаться стройным человек с кривым позвоночником. Исправить эти фактические отношения может только могила. До тех пор, пока действует закон прибавочной стоимости, неизбежны кризисы, неизбежна безработица, неизбежно относительное и абсолютное обнищание трудящихся масс, неизбежны ложь и лицемерие в идеологии, в быту, в личной жизни, ибо все это – лишь внешние формы обнаружения самой глубокой сущности товарно-капиталистического организма – противоречий процесса накопления прибавочной стоимости. Эти противоречия так же органически свойственны капитализму, как белковый обмен – живому телу. Они – не «пятна» на поверхности, а выражение самой его сути. Это и доказывает «Капитал», этому и служит его метод – метод выведения понимания явлений из понимания их всеобщей сущности, – метод восхождения от абстрактного к конкретному. [281]

Приняв метод Маркса, невозможно уже не принять и все выводы «Капитала». Поэтому-то, собственно, так и ненавидят его апологеты современного капитализма. Он доказывает, что кризисы перепроизводства, наличие резервной армии безработных и все подобные формы буржуазного «богатства» суть всеобщие и абсолютные формы процесса производства и накопления прибавочной стоимости, его органические формы, не только следствия, но и необходимые условия протекания этого процесса.

Поэтому буржуазные философы и логики давно стараются дискредитировать метод Маркса, называя его «спекулятивным конструированием», «гегелевской формой мышления», некритически-де перенятой Марксом, и т.д., хотя, как мы старались показать, с гегелевским методом сходства тут чисто внешние, формальные. То «выведение», которое проделывает Маркс, есть просто синоним материалистического метода, метода объяснения духовно-идеологических, политических, правовых, нравственных и других отношений из отношений материальных, из отношений производства.

В «Капитале» Маркс категорически указывал на это обстоятельство: «Конечно, много легче посредством анализа найти земное ядро туманных религиозных представлений, чем, наоборот, из данных отношений реальной жизни вывести соответствующие им религиозные формы. Последний метод есть единственно материалистический, а следовательно, единственно научный метод» 14.

Это – тот же самый метод, который указывает задачу научного познания денег не в том, чтобы понять, что деньги – тоже товар, а в том чтобы проследить, как и почему товар превращается в деньги. Это гораздо труднее, но зато и вернее. Этот метод показывает не только те отношения реальной жизни, которые отражены в известных идеологических формах, но и объясняет, почему именно развились как раз такие, а не какие-нибудь другие идеологические, политические, правовые и научные формы. Все эти формы буквально «выводятся» из отношений реальной жизни, из ее противоречий (из «саморазорванности светской основы»). В этом как раз и заключается [282] глубокая разница между марксовской и фейербаховской критикой форм религиозного сознания. В этом и состоит главное преимущество диалектического метода Маркса, Энгельса и Ленина, и одновременно – его материалистический характер, в применении к любой области исследований – от политической экономии до теории познания и эстетики.